Беседа Ростислава Евдокимова-Вогака с Борисом Подопригорой 18 марта 2009 г.

Б. ПОДОПРИГОРА: Добрый вечер, уважаемые телезрители!

50-й раз в вашем эфире программа «Восточный экспресс» и я, ее ведущий Борис Подопригора. Я думаю, что я уже всех, кто является нашим постоянным собеседником
— я даже не могу назвать «телезрителем» — по крайней мере, я постарался вас всех убедить в том, что Восток не терпит суеты.

Сегодняшняя наша передача посвящена той теме, которая вдвойне не терпит суеты. Сегодня мы поговорим: как профессиональные литераторы осуществляют перевод художественной литературы? На примере китайской классики нам об этом расскажет мой единственный собеседник, известный петербургский литератор и переводчик Ростислав Борисович Евдокимов-Вогак. Добрый вечер!

Р. ЕВДОКИМОВ: Добрый вечер, дорогие радиослушатели!

1. «Целые поколения поэтов и писателей были вынуждены жить за счет переводов»

Б. ПОДОПРИГОРА: Я думаю, что не только мне, в какой-то степени знакомому с китайским языком, я думаю, абсолютному большинству моих сегодняшних собеседников покажется интересным: какова кухня художественного перевода?

Вообще, на самом деле, что мы знаем о переводе? Как правило, очень немного. То, что один переводчик воспроизводит буквально, что называется, по слову, то, что написал автор оригинального текста. Второй переводчик, русский переводчик, пытается облечь этот подстрочник в сколько-нибудь литературную форму. А как это делается – я думаю, что Ростислав расскажет более подробно.

У меня в первую очередь вопрос возникает: на основании чего происходит отбор того оригинального материала, который в дальнейшем мы можем приобрести уже в виде переводной литературы?

Р. ЕВДОКИМОВ: Вы знаете, это, конечно, вопрос, особенно в нашей стране — чрезвычайно лукавый. Мы знаем, что целые поколения замечательных оригинальных поэтов и писателей долгие десятилетия были просто вынуждены жить за счет переводов, которые они, может быть, не стали бы делать при других условиях. Ну, та же Ахматова переводила корейскую поэзию; не думаю, что потому, что она так уж была в нее влюблена. Ей просто надо было на что-то жить.

Б. ПОДОПРИГОРА: Прошу прощения, я Вас сознательно перебиваю. Бывая за пределами нашей страны, я несколько раз сталкивался с совершенно непонятными вещами. Например, если бы я Вас спросил не о восточной литературе, а такой традиционной западной, причем о литературе XX века, американской литературе, то скорее всего, в числе наиболее популярных 10-ти имен Вы бы назвали Артура Хейли, да?

Р. ЕВДОКИМОВ: Ну, быть может.

Б. ПОДОПРИГОРА: Автора, который абсолютно, ну, почти неизвестен в Америке. Вот как так получается?

Р. ЕВДОКИМОВ: Я к нему, собственно, вполне равнодушен.

Б. ПОДОПРИГОРА: Я не говорю сейчас применительно к более известной для нашей аудитории американской литературе — да, Айзек Азимов в культурных гостиных все-таки пользуется каким-то пиететом. Хотя я не могу назвать его, с точки зрения, во всяком случае, американца, в числе наиболее известных американских авторов. Вам назовут десяток, может быть, даже сотню, совершенно неизвестных нам имен. А вот с тем же самым Артуром Хейли ситуация такая — его просто не знают.