Глава 14. НАЧАЛО НОВОГО ВРЕМЕНИ

В первой половине шестидесятых годов обнаруживается сдвиг. Перемещение центра тяжести борьбы непосредственно на российскую территорию.

Но ростки нового времени видны уже в конце пятидесятых годов. Переплетаются с тускнеющими явлениями периода предыдущего. Блекнут упования на дальнейшее развитие «хрущевского чуда», расчеты на реформизм... Сумеет ли НТС, еще раз, предвосхитить ход событий?..

Зачатки нового

Это — появление за рубежом «Доктора Живаго». Это — присуждение 23 октября 1958 года Нобелевской премии по литературе Борису Пастернаку. После сталинского безвременья — первое общепризнанное имя глашатая свободы. Имя, вокруг которого начинает объединяться мыслящая молодежь.

Борьба не может быть анонимна. Нужны имена мыслителей и героев. «Вечерняя Москва» отмечает с тревогой, что рукописные копии стихов Пастернака распространяются среди студентов и учащихся в восточных, «целинных», районах России. Это — начало развития Самиздата. Сначала поэтического, затем и политического. Стихи Пастернака из «Доктора Живаго», ходившие в списках, напечатаны в журнале «Грани». Начало Тамиздата...

Новые веяния — новые пожелания из России...

«Один друг из России, обрисовывая обстановку в стране, просил особенно не упускать из виду возникновение и развитие „второй, подлинной общественности“, которая уже успешно противостоит „первой, казенной“» («Посев», 10 мая 1959 г.).

Такие утверждения кажутся чересчур оптимистическими в переходное время конца пятидесятых годов. Но оправдают себя в дальнейшем.

Вторая общественность... Есть ли признаки ее возникновения? Правда, в советской печати упоминается все чаще о «гадах» и «клеветниках», захваченных гебистами. Одиночки? Или принадлежат к группам, характер и тенденции коих определить еще невозможно? Но факт сам по себе красноречив: власть уже не может замалчивать наличие людей, активно борющихся против тоталитарного строя {См. 1-е приложение к этой главе}. Связаны с НТС или нет — это не так существенно. Распространяют идеи. Те, которые НТС забрасывает в страну, или им сродные. Это главное. Власть это понимает. Свидетельствует об этом, например, радиостанция «Волга», обслуживающая наши войска в ГДР.

17 октября 1959 года... У микрофона «офицер юстиции» Любомирский. Перечисляет правительственные «заботы», ожидающие военнослужащих, общающихся с НТС. Заключение в тюрьму от 10 до 15 лет, с конфискацией имущества. Или... «высшая мера наказания, тоже с конфискацией имущества».

Крутые меры соответствуют первым актам открытого неповиновения в самой России. О них мало знают в стране, за рубежом известно больше. «На днях печать всего мира обошли сообщения о забастовках и беспорядках в Кронштадте, Ленинграде, Киеве, Харькове, Запорожье, Иркутске» («Посев», 21 декабря 1958 г.). А в октябре 1959 года в далеком Казахстане — первые раскаты грома.

Темир-Тау... Новый промышленный центр. Летом там собрано много молодежи. Бытовые условия невыносимы. Полицейский зажим тоже. 3 октября молодежь поднимает бунт. В деле участвует более полутора тысячи комсомольцев. Затем — повторение в миниатюре венгерских событий. Первая волна карателей — военный отряд, прибывший из Караганды. Солдаты отказываются стрелять, дают себя разоружить, частично переходят на сторону «повстанцев»... 5 октября — вторая волна. Это — специальные части ГБ, переброшенные на самолетах из Алма-Аты, Акмолинска, Балхаша. Отчаянное сопротивление молодежи в течение двух суток. Убитые, раненые... На ГУЛаге новые питомцы. Темир-Тау — это начало, предвестник событий следующих лет.

Провинившиеся в Темир-Тау военные... В декабре того же 1959 года — приказ министра обороны маршала Малиновского по поводу «нарушения воинской присяги некоторыми солдатами и офицерами Туркестанского военного округа». Своего рода перекличка Малиновского с «офицером юстиции» Любомирским. Перекличка «держиморд» между ГДР, Москвой и Казахстаном.

Так заканчивается переходное время конца пятидесятых годов.