(6). Одиночки и группы

Одиночки и группы

С самого начала шестидесятых годов НТС в подполье не один. Появляются люди — борцы. Кто из них в одиночку? Кто имеет товарищей? Каковы идеи и цели?

Есть одиночки и целые группы, переходящие к непосредственному вооруженному действию. Револьвер и бомба... Цель — месть; далекий прицел — свержение тоталитарной власти. А что потом? — об этом не думали, было не до этого. С такими людьми связан грядущий призрак новой кровавой революции. Это пугает интеллигенцию. Для НТС этот путь неприемлем. Безыдейная борьба бесперспективна. Прямые покушения обойти без внимания все же нельзя. Они показатели народных настроений, своего рода «пульс нового времени» {См. 4-е приложение к этой главе}.

Но уже в первой половине шестидесятых годов выступают на арену борьбы одиночки и группы, несущие не бомбы, а идеи. Такие были и раньше. Но теперь их значительно больше. Раньше в советской печати о них лишь упоминалось как о «гадах» и «морально опустившихся людях». Теперь становится известным, в какой-то мере, что эти люди делают, говорят, пишут. Вот два примера...

«В течение четырех с лишним лет старший инженер одного из отделов Главмосстроя, член КПСС Владимир Ларин, писал, размножал и распространял листовки, „разоблачающие сущность коммунистического режима“... В своей последней листовке Ларин пишет: „Какие бы идеологические комитеты ни создавали, какие бы пропагандистские кружки, школы и семинары ни открывали, сколько бы и какую литературу ни создавали, — ничего этим не достигаете“» («Правда», 17 июля 1963 г. — статья «Злопыхатель»).

Сообщение само по себе красноречиво! О том, что листовки Ларина не ограничивались только критикой, свидетельствует их размер. Об этом «Правда» уточняет: «Одна страница рукописи едва уместится на шести страницах рукописного текста»...

Второй пример... Дело происходит в Куйбышеве. Касается молодого слесаря Александра Голика:

«Это было в прошлом году. Кто-то трусливо подкинул пасквильные листки. Один листок получили наложенным платежом в редакции газеты, другой нашли в ресторане в книжечке меню. Аноним обращался от имени молодежи. Адресовал свой злобный пасквиль к гражданам России. Что ни слово, то злобная клевета на нашу страну, на наш народ, клевета на социализм» («Правда», 14 октября 1963 г. — статья «Перед судом народным»).

Зарубежным руководством Союза будет вскоре установлено, что Голик распространял литературу НТС. «Посев» 25 октября 1963 г. пишет:

«Владимир Ларин и Александр Голик — герои освободительной борьбы».

Есть и другие одиночки... Полковник Олег Пеньковский. Вошел в связь с англичанами и американцами. Выдал им ряд военных секретов. Поступок непростительный в условиях нормального государства. А в условиях государства тоталитарного, способного развязать третью мировую войну?.. Раздаются голоса, указывающие, что Пеньковский предал не Россию, а Хрущева, КПСС, КГБ (процесс Пеньковского 7–11 мая 1963 г., его расстрел — 17 мая).

В шестидесятых годах учащаются бегства из нашей страны. Бегут люди, весьма отличные друг от друга. Это тоже признак протеста, признак несогласия с неосталинским курсом власти {См. 5-е приложение к этой главе}. После бегства начнутся высылки. Но это дело будущего...

Бегства... А для инакомыслящих, остающихся в стране, вводится новое средство «перевоспитания»: заключения в дурдома. Осенью 1962 года писатели Валерий Тарсис (член НТС), а затем Валентин Овечкин заперты в психбольницы. 17 февраля 1963 года «Посев» бьет тревогу:

«Эти факты — как знамение на небе страны! В каком борении народ, его лучшие интеллектуальные силы! И какой нелепый вид, какая обреченность на лицах тюремщиков, пытающихся поймать в смирительную рубашку разлившийся в стране дух свободомыслия!».

Одиночки... Есть они среди молодежи. Есть они, не менее мужественные, среди духовенства. После затишья военных лет — новая волна религиозных гонений...

8 июля 1960 года «Известия» повествуют о суде над архиепископом Казанским и Марийским Иовом:

«Владыка громил в проповедях „погрязших в грехах безбожников“ и на предписания патриархии оглашать верующим документы конгресса сторонников мира отвечал отказом».

{По выходе из тюрьмы архиепископ Иов Казанский (Кресович) «лишен права совершать богослужения». А архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко) «отбывает восемь лет тюремного заключения» («Посев», 27 ноября 1964 г.)}

В то же время начинается расправа над монахами Почаевской лавры... Выступая 4 декабря 1960 года в Кремлевском театре (на собрании, посвященном разоружению), патриарх Алексий заявляет, под гам и свист присутствующих: «Православная Церковь, несмотря на свои огромные заслуги перед родиной, снова подвергается гонениям. Но врата адовы не одолеют ее». Последний протест патриархии...

Последствия двоякие. Часть верующих уходит в «катакомбы». Первые по времени тайные общества, преимущественно религиозные. Хотя есть уже и другие {См. 6-е приложение к этой главе}. Другое последствие: много верующих уходит в секты.

Позднее вырисовываются новые фигуры православных иерархов-борцов.

21 ноября 1965 года священники Николай Эшлиман и Глеб Якунин подают патриарху Алексию докладную записку о трагическом положении церкви (записка — в форме открытого письма). 5 декабря того же года они обращаются с заявлением в Президиум Верховного Совета СССР к Подгорному... Оба лишены права служения. По тому же пути пойдут и другие...