Глава XVI. ПЕРЕД ГРОЗОЙ

С румынской грамотой я справился довольно быстро. Первые уроки мне преподал Миша Ольгский, на редкость способный к языкам и уже довольно свободно говоривший по-румынски. Изучение языка облегчалось как раз его особенностями — романский в основе, он вобрал в себя множество слов славянского происхождения. Да и православную веру румыны приняли от славян и церковь называли «бисерика православниче».

Ежедневно я читал столичную газету «Универсул», серьезную и хорошо осведомленную. Ее международная информация была обильной, комментарии выглядели солидно.

В ноябре 1940 года наркоминдел Молотов посетил Берлин с официальным визитом и беседовал с фюрером. Из официального коммюнике можно было заключить о разногласиях, возникших между двумя диктаторами. Я переключил наш радиоприемник на Берлин и послушал немецкие высказывания, скупые, но не очень расположенные к «союзнику» на востоке. Было ясно, что дело шло к войне между Германией и СССР.

* * *

Был сумрачный осенний день, когда раздался стук в дверь нашей квартиры. Велико было наше изумление, когда перед нами предстал молодой человек, член Союза из «закрытого» отдела в Бессарабии.

От него мы узнали о событиях после прихода красной армии и открытия управления НКВД в Кишиневе. Всюду начались аресты не успевших выехать русских эмигрантов. Но особое внимание энкаведисты уделили НТСНП.

Картина была страшной. Арестованных допрашивали, как полагается, с «пристрастием». Среди арестованных был Сторожев, председатель отдела в Бессарабии. Захваченную союзную литературу чекисты рассматривали с интересом, особенно «Краткий курс изучения СССР». Когда очередь дошла до главы 8-й «НКВД», чекист, которого другие его сотоварищи называли Евграфычем, изрек: «Тут все правильно. Только неточность по части вероисповедных дел. Но не удивительно, ведь это самое новое». Признаться, я был польщен оценкой моего опуса.

Об одном из членов, фамилию которого память не сохранила, наш нежданный гость сказал, что он погиб в застенке, отказавшись отвечать на вопросы следователей. Честь и слава этому герою!

Члены Союза сидели за решеткой. По временам их вызывали, допрашивали и отправляли обратно в тюрьму.

Прошло некоторое время. Евграфыч вызвал нескольких членов к себе в управление и завел речь о том, что «вы, молодые люди, в общем хорошие парни, и пора вам послужить родине верой и правдой. Война с гитлеровской Германией неизбежна, когда она произойдет и как начнется, судить еще рано. Но к ней надо готовиться сейчас. Комсомол у нас готовит группы, способные к партизанским действиям в тылу врага. Вот и решайте сами, для вас же будет лучше».

Наш гость затем сообщил о том, что получил от Евграфыча специальное задание: сказать, что не все члены попались в руки НКВД, что они ждут инструкций от нас из Бухареста, и что они приглашают Околовича повидать их в Бессарабии.

Немного подумав, Околович ответил: «Сейчас не могу, занят очень, но весной приеду».

Наш гость вернулся в Кишинев. Околович, конечно, на удочку Евграфыча не попался, ибо наш гость предупредил об опасности. Что было потом с членами Союза, после вторжения немцев и румын в Бессарабию в июне 1941 года, я не знаю.