(5.3.3. Необходимость моральной ревизии социализма)

Материализм и атеизм марксистского социализма не «философская надстройка» над этим учением, как это склонны считать многие современные сторонники социализма, а ленинизм-сталинизм не извращение марксизма. Социально-политическая программа, набросанная уже Марксом и Энгельсом, неотделима от ее материалистического фундамента. И если академический материализм — одна из законных философских точек зрения, то тот материализм действия, материализм на практике, воплощением которого является советский строй, представляет собой угрозу самому бытию духовной культуры.

Вопрос, следовательно, стоит так: может ли социализм основываться не не материалистической, а на идеалистической философии? Возможен ли не фикционалистический, а нравственно полноценный социализм? Социализм, основывающийся не на утверждении и разжигании классовой, а затем партийной розни и ненависти, а на сознании солидарности человеческого рода и требующий осуществления социальной справедливости не через уничтожение враждебных пролетариату классов, а через такую организацию общества, которая гарантировала бы невозможность эксплуатации человека человеком и человека государством? Социализм, где общественная гармония не покупалась бы ценой принесения в жертву свободной личности?

Да, конечно, такой социализм возможен. Однако он требует, прежде всего, фундаментальной ревизии его идейных основ. И ревизии не только теоретико-познавательной, каким был ревизионизм прошлого века. Но ревизии прежде всего этической. Он требует нахождения нового нравственно полноценного общественного идеала. Ибо основной порок коммунизма заключается не только в применении аморальных, насильственных преступных средств для достижения благой цели. Нет, сама высшая цель, которой одушевлен коммунизм, морально порочна. Ибо то счастье бесклассового человеческого рода, которое обещали Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин, не счастье свободных людей, а счастье бездушных рабов.

Та «нравственность, ставшая физиологической потребностью», о которой писал Маркс, разве не выдает идеала безболезненного духовного рабства, счастья бездушных автоматов производственного процесса, как того предела, к которому якобы стремится «диалектика истории»? Здесь опять вспоминается образ Великого Инквизитора, который сознательно восстает против религии свободной любви, исповедуемой христианами. И честно, положа руку на сердце, уже Маркс, подобно Великому Инквизитору, должен был бы признаться Христу: «Мы не с тобой, а с ним». Сталинщина не была добросовестным заблуждением, творящим зло, но одушевляемым жаждой добра. Она была порождением злой воли. И созданный Сталиным общественный порядок не может служить основой никакой перестройки, и всякий расчет на какой-то положительный сговор с его носителями заранее обречен на неудачу. Большевизм со времени Ленина был одушевлен гением разрушения, и в делах разрушения не знает себе равных. Но творчески он всегда был бессилен, ибо зло умеет лишь разрушать...

Поэтому, если социализм требует ревизии, то ревизии прежде всего моральной. Такая ревизия в корне изменила бы самый облик социалистического общественного идеала, равно как она привела бы к осознанию моральной порочности неписаного высшего тактического правила тоталитарного социализма: для достижения цели годятся любые средства. Ревизия в духе полумер здесь ни к чему бы не привела; она была бы попыткой влить новое вино в старые меха, — кстати сказать, — главный упрек, который можно бросить по адресу современных социал-демократов. Радикальная же ревизия социализма неизбежно привела бы к новому учению, заслуживающему иного наименования.