(12. НТС и КГБ)

Я пишу «чекисты», чтобы не перечислять все названия этой организации: суть ее от ВЧК никогда не менялась, она с самого начала была карательной, такой и осталась почти до конца советской власти, во всяком случае, до приказа секретариата ЦК во главе с Горбачевым подготовить государство и общество к Гласности. Я убежден, что именно глубокой карательной сущностью, прежде всего, объясняется примитивность и беспомощность чекистов во всех иных ипостасях. Они не раз пытались стать профессионалами разведки и контрразведки, но судя по результатам их деятельности на Западе, где им долго было раздолье (ведь в их распоряжении оказалась огромная масса идейных добровольцев, среди них моя мать), ничего путного они не добились. Чекисты хорошо умели перебегать к противнику, причем в таких количествах, что это вызывало оторопь. С 1954 по 1988 гг., если доверять статистике, около 5000 чекистов перебежали на Запад, среди них были даже сыновья министров (например, сын товарища Носенко, министра судостроения СССР). В этом ВЧК-КГБ – абсолютный чемпион мира. Правда, у этой организации есть другой, если не мировой, то европейский рекорд: по числу уничтоженных людей. А ведь добиться подобного результата, где многие организации, например СС и Гестапо, были весьма компетентными соперниками, очень трудно. Хотя, вряд ли у них был такой штатный палач, как чекист Михаил Васильевич Блохин, убивший собственноручно с 1921 по 1953 гг. около 15 000 человек — и получивший за это кучу орденов и звание генерал-майора. Он умер в 1955 году, но в России о нем не забывают: во время правления Путина на могиле Блохина поставили новое надгробие.

Что же касается постоянной и яростной борьбы Лубянки против НТС, мне было ясно (как и всем остальным в организации), что чекисты стараются получить за счет нас без малейших усилий премии, ордена, звездочки на погоны и загранкомандировки. Так поступить с ЦРУ они не могли. Я их понимал, мы даже им, шутя конечно, завидовали, но вместе с тем горы клеветы, они нас обвиняли во всех существующих на земле преступлениях, мне доставляли искреннюю радость. Когда самая кровавая в истории Европы организация так утруждает себя, то, право, можно испытать гордость.

ЕРО считал чекистов бездарными, поэтому ходил без охраны; правда, если у его дома бродил неизвестный, немцы-соседи ему сразу докладывали. Но не это было решающим фактором: покушения на лидеров НТС обычно проваливались. Да, говорил ЕРО, если бы у нас было только десять процентов мощи этих олухов... Некоторые убийцы промахивались, другие переходили на нашу сторону, третьи так грубо работали, что их арестовывали еще до начала операции. На деле убить лидеров НТС было плевым делом: у них в сущности настоящей охраны никогда не было. Кроме того, охрана помогает, конечно, рассуждал ЕРО, но не спасает, если человек в течение длительного времени находится на службе в одном месте. Ведь можно легко проследить за всеми его привычками — даже если он пытается постоянно их менять, так что кроме пренебрежения к убийцам нужно обладать здоровым фатализмом: чему быть, того не миновать.