(10. Роль Максимова в истории Владимова и «Граней»)

Я попытался увильнуть от этого задания, главным образом потому, что для меня все это было «мышиной возней», как и вообще вопросы литературы в политической партии. Кроме того, я считал, что писателю следует редактировать журнал только для того, чтобы получать хорошую зарплату: у него есть дела поважнее, например, рассказы и повести писать. Но Романов на этот раз просил упорно, хотя это было не в его привычках, сумма, вероятно, была действительно не такой уж маленькой, кроме того, ему явно льстило иметь редактором знаменитого советского писателя: это ведь тоже политический капитал. Поэтому я поехал к Владимову и провел целый вечер в попытках вдолбить ему в череп самые простые мысли, понятные на западе даже малообразованным людям.

«Грани» без вас, говорил я ему, существовали тридцать пять лет, просуществуют еще. Это раз. Бюджет «Граней» все равно останется, американцы дали дополнительную сумму только для того, чтобы вы в качестве редактора сделали журнал более привлекательным для советской интеллигенции. Ну, заберут они эту сумму — только и всего, и все вернется на круги своя. Кому от этого будет польза? Журналу? Вам? Романову? Литературе? Это два. А вы сами куда денетесь? Второй «Континент» американцам ни к чему. Тут дело в политике, так что вы останетесь без работы. Это три. Нужно идти на компромисс.

Владимов явно мне не верил, искал подвох в моей логике, хотя я говорил ему чистую правду... Но не всю, свою правду я скрыл. Будь моя воля, я давно сократил бы работу издательства «Посев» и всю его продукцию до крайнего минимума, позволяющего сохранить как можно больше денег, необходимых для партийной работы в СССР: не до искусства ныне, черт возьми. Когда я говорил об этом в НТС, на меня странно посматривали, а затем замечали, что я сам писатель, три мои книги уже вышли в «Посеве», а сейчас я ищу, куда пристроить свой роман «Тень Топора». В ответ я честно отвечал, что везде и всегда существуют приоритеты... Необходимо отделить политику от искусства, мы не Церковь или советская власть.

Но говорить обо всем этом Владимову я не мог, было не с руки. Наконец, он выдал себя приблизительно следующими словами:

— Вы ошибаетесь. Американцы создали послевоенный НТС, они им руководят: а тот, кто платит, заказывает музыку. Мне Максимов все хорошо объяснил, а он на этом деле собаку съел. Если американцы решат отдать «Грани» мне, так и будет, а Евгений Романович просто испугался и устроил весь этот театр.

После этих слов мне оставалось только вежливо раскланяться и удалиться, хотя, в сущности, я мог бы и не приходить. Романов наверняка знал, когда меня посылал, что случай совершенно безнадежный — и на Владимове можно смело поставить крест. Бедняга ничего не понял, советское знание в нем оказалось сильнее всего, ничего не поделаешь. Романов, вероятно, решил еще раз попытаться, чтобы остаться чистым перед самим собой. Я бы ушел сразу, но мысль, что Пахан обвел «фраерочка» Владимова вокруг пальца, меня разозлила, и я допустил пустяковую, но все же ошибку. Пустяковую, поскольку я знал, что мне с Максимовым детей не крестить, с Владимовым — тоже. От злости меня потянуло на откровенность:

— Неужели вы не понимаете, что Максимову меньше всего нужны хорошие «Грани». Пока журнал был сугубо националистическим и политическим, печатал не то, что талантливо, а то, что необходимо, он не представлял для Максимова ни малейшей угрозы. Спасать от забытья тексты смелых любителей — не очень благодарное занятие. Но как только вы стали редактором и стали печатать тех же авторов, что и Максимов, когда вы (со свежими силами) стали наступать на мозоли этого уже повторяющегося редактора, вот тогда «Грани» стали ему конкурентом. Именно поэтому утопить вас стало для Максимова  не просто житейским желанием, а необходимостью. Максимов уже давно варится в эмигрантском котле, он очень хорошо знает, как НТС и американцы работают. В свое время он тоже допускал подобные ошибки, но у него уже был свой журнал, а у вас его нет... Максимов сразу понял, как только вы обратились к нему за советом, что само небо посылает ему возможность избавиться от журнала-соперника, против вас лично он ничего не имеет. Его советы, поверьте моему опыту, нечто вроде Троянского коня, а я, вероятно, играю роль Кассандры. Мне эта роль ни к чему. Подумайте об этом.