(5.4. Комитет освобождения народов России)

* * *

Власовскии манифест. 14 ноября 1944 в Праге, в замке на Градчанах, состоялось торжественное собрание Комитета Освобождения Народов России (КОНР), и Власов огласил его Манифест — документ, по сей день замечательный своим насквозь демократическим духом. Второй пункт манифеста требовал «установления Национально-Трудового Строя». При Комитете и штабе Власова нашли крышу более двух десятков ведущих работников НТС, избежавших ареста. Сегодня КОНР — как зародыш русского национального правительства — видится обреченным, но тогда соотечественники в Германии на него смотрели с надеждой. За шесть недель от военнопленных, беженцев и «восточных рабочих» поступило до миллиона личных и коллективных заявлений о приеме в Вооруженные силы КОНР. Предполагалось к осени 1945 года выставить 25 дивизий, чтобы, выждав падение Берлина, прорвать фронт и поднять знамя освободительной революции. Позже второй, более скромный вариант, предусматривал слияние с казаками и югославскими антикоммунистическими силами в восточных Альпах.

В действительности формирование первых двух дивизий КОНР началось лишь в январе 1945 года, когда оружия у Германии не хватало и для своих войск, а страх, что КОНР выступит против них, нарастал. Фактически, в апреле 1945 года под командой Власова стояло лишь немногим более 40 000 человек. Выбив 7 мая, по призыву чехов, СС-овские части из Праги (до прихода войск маршала Конева), они к 12 мая рассыпались в тисках между восточным и западным фронтом. Свыше 8000 было пропущено в плен американцами; из них более 3000 было насильственно репатриировано в 1946 году. Были насильственно репатриированы и казачьи части, шедшие из Италии на соединение с Власовым. НТС в январе-феврале и в апреле 1945 года делал повторные попытки наладить связь с Западом, но, как писал потом американский историк Г. Фишер, «западные настроения были такими, что никакое дипломатическое искусство членов НТС в западных столицах на них повлиять не могло» («Soviet Opposition to Stalin», 1952, с. 108).

В заключение — о слове «власовец», которое с советской стороны фронта было синонимом предательства. Коммунисты так называли всех, кто боролся против них с оружием в руках на немецкой стороне. На самом же деле эта масса людей состояла в самых разных формированиях, порой действительно карательных, над которыми у Власова никакой власти не было. До января 1945 года ему подчинялась лишь дабендорфская школа РОА (эти инициалы расшифровывались с западной стороны фронта как «Русские Обманут Адольфа»). Войска, командование которыми он принял под конец войны, не участвовали ни в каких боях, — кроме стычки на Одере 11 апреля, при которой много красноармейцев перешло на сторону РОА, а также освобождения Праги. Власовской идее самостоятельной, не подчиненной немцам русской армии не дано было быть проверенной на практике.

В противоположность власовскому движению, действовавшему в Германии легально, НТС действовал подпольно; он не мог участвовать в этом движении как организация. Он мог туда лишь направлять своих людей и идейно на него влиять. Как бы сегодня ни оценивать роль НТС в событиях военного времени, ясно одно: оставаясь верными себе, члены Союза не могли отсиживаться по разным углам Европы, когда решалась судьба их страны. Только благодаря тому, что они не побоялись ринуться в гущу событий и пойти на встречу со своим народом, Союз пережил войну и выжил как организация. Лучшее тому доказательство: кроме НТС, ни одна из русских политических организаций в Европе войну не пережила.