(Продолжение статьи А. Авторханова о НТС)

Переходя к рассмотрению узловых стратегических проблем, представленных в данной публикации, надо подчеркнуть: НТС — живой политический организм, который действует в живой исторической среде. Если его главная стратегическая цель — свержение тирании — остается неизменной, то его тактика, методы, формы, приоритеты, акценты находятся в постоянном развитии и изменении в зависимости от развития и изменения того объекта, куда направлен его главный стратегический удар. Это вызывало часто критику по адресу НТС: вы, мол, изменяете делу Национальной Революции и становитесь на путь «реформизма» (например, в связи с Гаагским конгрессом за права и свободу в России, проведенным по инициативе НТС в 1957 г.). Между тем солидаристы били в верную цель и точно угадали тенденцию дальнейшего политического развития в СССР после разоблачения Сталина на XX съезде КПСС. Чтобы повлиять на ускорение этого процесса духовной эмансипации советского человека, солидаристы делают акцент на распространение свободного устного (радиостанция «Свободная Россия») и печатного слова (листовки, журналы, брошюры, книги «Посева»). В результате этих интенсивных акций солидаристов орган издательства «Посев» — журнал «Грани» открыл нам «Самиздат», а советской интеллигенции открыл «Тамиздат». Это была воистину историческая заслуга российских солидаристов. Хорошему примеру последовали даже иностранные издательства и организации. Нелегальная циркуляция между СССР и Западом сначала художественной, а под конец и публицистической литературы стала почти «явочно-легальным» обычным фактом. А сколько ядовитых стрел пускали по адресу солидаристов: «Вы подводите тамошних людей, публикуя их произведения, подписанные их подлинными именами», хотя огласки их имен настойчиво требовали сами советские авторы. Под влиянием нового психологического климата в стране и в связи с ростом контактов между Западом и СССР подверглась эволюции и сама солидаристическая доктрина Национальной Революции в России. Новые социальные факторы, новые поиски стратегической мысли привели к расширению и многообразию революционных приемов. Радикально расширялось или, если угодно, модернизировалось само понятие «Национальной Революции». Оно перестало быть голой схемой. Оно стало емким, «плюралистическим» и более конкретным в разных вариантах. Не переставая быть понятием политическим в классическом смысле, революция в новой трактовке солидаристов стала понятием и социологическим, когда радикальные реформы могут иметь последствия, равнозначные революции.

Вот как отразилось обогащение революционной стратегической мысли в документах солидаристов. В «Основах дела национально-Трудового Союза» (1946) были изложены теоретические ориентиры Национальной Революции, этапы ее развития, как себе это мыслили тогда солидаристы:

«Революция никогда не возникает внезапно. Свержению враждебной народу власти, в особенности тоталитарной диктатуры, предшествует долгий период зарождения, организации и разрастания революционной борьбы. Вся революционная борьба имеет, по существу, три основных этапа:

Первый этап — зарождение и оформление идеи. На этом этапе закладывается фундамент всего революционного движения — его творческая идея, которая в дальнейшем лишь развивается и совершенствуется. Если идея верна, если она отвечает стремлениям и нуждам народа, можно с уверенностью сказать, что, независимо от всех усилий антинародной власти подавить ее, эта идея овладеет умом и сердцем ведущего слоя нации…

Второй этап — преимущественно организационное развитие революционного дела… Здесь организация окончательно оформляет свою структуру, устанавливает свои стратегические и тактические принципы, укрепляет и увеличивает свои оперативные силы, способные развернуть широкую освободительную борьбу.

Третий этап — развертывание борьбы во всех направлениях, мобилизация всех революционных сил. Борьба и наступление на всех фронтах ведутся с привлечением широких слоев населения. Время завершающего акта — свержения антинародной диктатуры — зависит… от силы революционной организации и руководимого ею народно-революционного движения».

Чекисты прилагают немалые усилия, чтобы рисовать солидаристов «поджигателями войны», которым хотелось бы вернуться в Россию в обозе завоевателей. Программное письмо солидаристов от 28.7.1948 г., написанное через три года после окончания второй мировой войны, опровергает эту ложь. Письмо звучит, как будто оно написано сегодня: «Не должны бмы закрывать глаза и на тот факт, что все народы мира, в том числе и наш народ, не хотят войны, боятся ее и готовы идти на большие жертвы, чтобы избежать атомных разрушений, гибели миллионов дорогих и близких людей. Исходя из этого, по моральным и политическим соображениям, мы должны делать ставку на Национальную Революцию, совершаемую силами нашего народа до внешнего конфликта» («Дорогой друг» — циркуляр Исполнительного бюро).

На первом же съезде восстановленного после войны Совета НТС (5–9 июля 1946 г.) была сформулирована его внешнеполитическая линия в следующих словах:

«Наша основная ставка — на наш народ и наши силы. Внешние события и силы могут играть в судьбе нашей Родины очень большую тормозящую или способствующую революционно-освободительным процессам роль, но роль отнюдь не решающую. Степень использования благоприятной внешней обстановки будет зависеть от степени признания нас со стороны иностранных факторов и от нашей настойчивости в утверждении Союза в качестве самостоятельной российской силы. Отсюда вытекают наши задачи в иностранном мире: а) представительство во внешнем мире для освободительной борьбы и всего нашего народа; б) нахождение и использование союзных нам сил, кругов и факторов внешнего мира — враждебных коммунистической диктатуре и благоприятствующих идее свободной России; в) стимулирование во внешнем мире процессов, ведущих к созданию благоприятной для революционно-освободительной борьбы обстановки».

Солидаристы предпочли бы «мирный путь революции», но они считаются с реальностью: партолигархия добровольно своей власти народу не уступит, а народ, доведенный тиранической властью до предела терпения, сам может подняться против тиранов. Такой взрыв режима будет означать «стихийную революцию», как это было два раза в самой русской истории — в 1905 г. и в феврале 1917 г. (третья, Октябрьская, была не народная, не стихийная, а организованная монопартийная революция). В этой связи солидаристы заявляют:

Политическая революция есть процесс замены одних государственных принципов другими. Процесс этот растянут во времени и должен принять и принимает формы насильственного взрыва лишь тогда, когда наступает ситуация, в которой правящие верхи оказываются неспособными изменить принципы своего управления, пойти навстречу требованиям общества и ответить на вызов времени. Революционный взрыв нельзя вызвать искусственно, но его нельзя и остановить «антиреволюционными» декларациями, от него не зачураешься возгласами: «Мы не хотим насилия!» И, предпочитая мирный и ненасильственный путь преобразований (как солидаристы тоже его предпочитали бы), нельзя закрывать глаза на тот факт, что правящая верхушка КПСС своей близорукой политикой отказа от сколько-нибудь существенных форм, систематическим зажимом всех форм свободы и преследованием всех видов оппозиции создает в стране именно то положение, которое Ленин справедливо называл «революционной ситуацией»: верхи не могут управлять по-старому, а низы не могут жить по-старому.

В декабре 1952 г., анализируя итоги XX съезда КПСС, Совет НТС отмечает:

«В силу закономерного развития коммунизма растут безыдейность и слабость власти… Но не будем предаваться иллюзиям, что революция произойдет сама собой. Она должна быть подготовлена и осуществлена организованными революционными силами».

Еще ранее, в январе 1952 г., Съезд Совета записал:

«Освободительная революция против большевистской тирании должна подготовляться и проводиться не только ради разрушения существующего на родине жестокого строя и не для реставрации прошлого, а во имя творческой идеи свободного построения лучшего и справедливого социально-политического порядка. Осуществление такой революции возможно только в том случае, если на борьбу с большевизмом будут мобилизованы все слои населения»…

Однако Совет НТС из понятия «революция» решительно исключает террор и диверсии. В той же резолюции подчеркнуто: «Индивидуальный террор, диверсия, игра на низменных инстинктах должны быть категорически исключены из дела освободительной борьбы»… Несмотря на то, что чекисты стараются спровоцировать НТС на переход к тактике индивидуального террора (захват члена Совета НТС А. Трушновича, попытки покушений на членов Совета Г. Околовича и В. Поремского), НТС в мае 1954 г. еще раз повторяет свое постановление, опровергающее террор и диверсии.

Очередной съезд Совета НТС в июле 1956 г. принял развернутую резолюцию, озаглавленную: «Политическая обстановка, власть и правящий слой, народ и революционные силы после XX съезда КПСС». Оценка Советом НТС решений XX съезда по разоблачению преступлений Сталина и его «культа личности», а также анализ политической атмосферы в стране, сложившейся после разоблачений Сталина, оказались верными. Совет дал также оценку и тем надеждам народа на реформы («реформизм»), которые были тогда широко распространены в стране («оттепель»). Вот выдержки из этой резолюции: «Обещания и уступки власти, ее лихорадочные обращения к правящему слою (речь Хрущева) способствуют развитию нескольких течений реформизма в стране.

1. „Пассивный реформизм“ — ожидание реформ от власти… Это течение, основанное на „ожидании милостей“ от власти, объективно тормозит развертывание борьбы и поддерживает на данном этапе коммунистическую диктатуру. Оно неизбежно пойдет на убыль по мере выявления необоснованности надежд.

2. „Активный реформизм“ — стремление путем давления на власть… вынудить реформы, улучшающие положение народа. Это течение не ставит задачей изменить основы режима…

3. „Радикальный реформизм“ — требование коренных, последовательных изменений, ведущих к правовому строю эволюционным путем. Это течение… объективно станет союзником революционных сил в общей борьбе за единые конечные цели».

Нетрудно угадать в этом анализе совершенно ясное предвидение возникновения будущих движений — таких, как «Демократическое движение», «Правозащитное движение», движение защитников веры, национальные движения, профсоюзное движение. Из этого прогноза НТС делает для себя следующий вывод:

«Обстановка, сложившаяся после XX съезда, открывает перед революционными силами новые возможности. Раньше широкие слои населения, скованные гипнозом страха, как правило, опасались активно выступать в защиту своих прав. Революционное движение в это время было единственным фактором, организованно выражавшим стихийное недовольство населения. Ныне на арену борьбы с режимом выходят новые факторы, не ставящие перед собой революцию непосредственной целью, но тем не менее союзные революционному движению».

Совет заключает свой анализ следующим обращением к своим сторонникам и к народу:

«Ослабевающая и вырождающаяся власть добровольно не уйдет; она не прекратит угнетения… Защищая себя от неизбежной гибели, она будет прибегать к самым низким и жестоким методам… Но не задушить коммунистическим диктаторам дело Свободы. Остерегая себя и всех своих союзников и друзей от вступления на путь развязывания страстей, путь разрушения, мести, сведения личных счетов, неоправданного насилия, вдохновляясь светлым будущим родины и народа… поднялись мы на борьбу. Сильные правотой нашего дела, доверием и поддержкой народной, вместе с народом идем мы по трудной дороге испытаний, жертв и борьбы. Вместе с ним мы победим».