Глава V. МОЕ ВСТУПЛЕНИЕ В НСНП

С ноября 1925 до января 1938 года я жил в Лионе, большом старинном городе Франции, древнем римском Лугдунум. Телом я был тут, но душой — всегда в России, я унес ее с собой в сердце своем. Каждая новая трагическая весть с Родины волновала и ставила все тот же вопрос: «Что делать?». Помню, как читая и перечитывая роман В. Лидина Отступник, я впадал в тяжкие сомнения — правильно ли мы, эмигранты, понимаем жизнь в России под игом большевизма, не возникла ли уже опасность нашего отрыва от жизни народа, не окажемся ли мы чужаками по своем возвращении в Россию?

С другой стороны, тягостно было сознание собственного бездействия. Состоя в рядах Русского Обще-Воинского Союза, я пережил уже разочарования в обещанных некоторыми генералами «весенних походах». Так же не реальными были мечты эмигрантов о самоликвидации построенной в России утопии. Были разочарования в эмигрантских ставках на кого-то и на что-то. Грандиозное наступление коммунистической власти на крестьянство в год «великого перелома», путем коллективизации сельского хозяйства, я воспринял как доказательство силы коммунистов, силы организованного и вооруженного до зубов меньшинства, дробившего неорганизованную народную стихию. Размышляя, я все больше и больше приходил к мысли о необходимости нового действия, новой организации, способной вести политическую борьбу против большевизма. Но какой точно должна была быть новая организация, я еще не знал, хотя и был наслышан о младороссах, евразийцах, имперцах, новопоколенцах.

В январе 1933 года я впервые побывал на собрании Лионского отделения Национального Союза Нового Поколения. Поначалу мне почему-то в названии организации не понравились слова «новое поколение». Идучи в кафе на пляс де ля Мэри в Виллербанне, я скептически размышлял — ну, что могут сделать молодые, неопытные в политике люди, пусть искренние в своих порывах и даже готовые на смерть во имя родной страны?

Как сейчас помню это собрание. На нем присутствовало около двадцати пяти человек. Действительно, это была молодежь. Но были люди и постарше, те, что прошли через огонь гражданской войны, в лучшем случае достигшие чина капитана.

Мое внимание сразу же привлекла невысокая, сутуловатая фигура крепко сшитого, пышащего волей и энергией Ростислава Петровича Рончевского. Он вел собрание, докладывая о положении в России, о долге молодых сил эмиграции сплотиться в крупную революционную организацию, ставящую перед собой цель свержения большевистской власти и воссоздания свободной национальной России.

Р. П. Рончевский (1899–1966)

Р. П. Рончевский, участник Белого движения, проделавший с полковником М. Г. Дроздовским поход из Румынии на Дон, а затем воевавший в Добровольческой армии генерала А. И. Деникина и Русской армии генерала П. Н. Врангеля в рядах Дроздовской артиллерийской бригады, по собственной инициативе созвал собрание лионской молодежи 11 декабря 1932 года. В это время его ближайшим помощником был подпоручик Корниловского ударного полка Николай Тимофеевич Альтов. В отделение вступила также группа корниловцев во главе с полковником Семеном Ермиловичем Киреевым. Таким образом, отделение было в значительной степени военным, хотя в нем было немало молодых людей, подросших уже в эмиграции.

Мне уже приходилось не раз встречаться с Рончевским, но в другой обстановке — на балах лионского отдела Общества Галлиполийцев, на собраниях Русского Эмигрантского Комитета. Несколько сумрачный и вечно чем-то озабоченный, он тогда не привлек к себе моего внимания и расположения. Но, слушая его на этом памятном для меня собрании, я невольно заразился его верой в возможности молодых сил эмиграции. И впрямь, почему не могут молодые, свободные от ошибок отцов, свободные от психоза понесенных старшим поколением поражений, взять на себя великую освободительную миссию?

Домой я возвращался в приподнятом настроении. Хотя я и уклонился от прямого ответа на вопрос о моем вступлении в НСНП, заданный одной молодой дамой, но в душе решение было принято именно в этот памятный вечер. Правда, нужно было еще подумать, прежде чем принять решение. На размышления ушло две недели. В феврале 1933 года я подал заявление и стал членом-сотрудником НСНП. Радостно я вступил на путь борьбы, иным стал смысл моей жизни и деятельности в эмиграции.