д) НЕМЕЦКИЕ СОЛИДАРИСТЫ О СОЦИАЛИЗМЕ

Немецкий солидаризм имел свое начало в ту тяжелую для Германии эпоху, которая настала после первой мировой войны. Те дни были кульминационными в отношении повального увлечения марксизмом, который многими считался единственным выходом из экономического кризиса. Немецкий солидарист Франц Мюллер (в настоящее время руководитель кафедры экономики в Сент-Польском университете, Миннесота) так вспоминает свои личные переживания:

«На меня производил сильное впечатление радикализм социалистической партии, чья программа, казалось, достигает самых корней существующего социального зла. Казалось, что нет социально-экономической доктрины настолько стройной и логичной, как марксизм... В то же время я не мог отделаться от чувства, что есть что-то совершенно ложное в самой основе социалистической веры...

И так я продолжал искать, изучая произведения католических социальных мыслителей, ища удовлетворительного ответа на вопросы, которые волновали мой юный ум. И вот, однажды, я натолкнулся на брошюру Генриха Пеша под заглавием „Не коммунистический, а христианский социализм“, в которой он совершенно ясно показывает, что исход никак не лежит в плоскости марксизма, даже если из него вынуть его антирелигиозные клыки».

Эта брошюра привела Ф. Мюллера в стан солидаристов, так как для его учителя Пеша христианский социализм и солидаризм — тесно связанные понятия. Особенно поразил Мюллера тот факт, что солидаристы вполне сознавали недостатки капитализма и высказывали это совершенно открыто:

«Под режимом индивидуалистического капитализма, — писал Пеш, — снабжение людей внешними благами из цели национальной экономики стало исключительно средством наживы... Все стало подвластным интересам капитала вообще, а главным образом капитала финансового...

Капитал изжил себя. Он безнадежно погиб. Начинается новая эпоха, когда мир будет управляться не собственниками, через влияние, которое они имеют, но честными людьми, через их способности и ценность их службы... Мы согласны с марксистским социализмом, что будущее не принадлежит больше монополии индивидуалистического капитализма. Но оно не будет принадлежать и насильственной экономической системе коммунизма, а по-настоящему обобществленной обобществленной национальной экономии, т. е. регулированной согласно ее цели... которой является удовлетворение всего национального общества соответственно с уровнем цивилизации».

Несмотря на то, что Пеш писал уже после Октябрьской революции, он считал, что у социализма нет будущего. Проф. Гетц Брифс в своей статье о Пеше (1951) напоминает фразу Пеша: «Социализм как научная система мертв, но социалисты пока еще существуют». Гетц Брифс так объясняет основное расхождение между Пешом и Марксом:

«Согласно Пешу, экономический материализм сам себе противоречит и не соответствует фактам истории. Эволюция предполагает „telos“, т. е. цель. Но материализм не оставляет места для „telos“, за исключением фабрикации мифа. И именно в мифе Маркс нашел убежище. Никакой материализм не может предусматривать никакой „исторической необходимости“ для эволюции к социализму и „эмансипации человечества через пролетариат“. Такие теории представляют собою дурную метафизику и плохую историю. В противовес материализму и социализму Пеш развивает основные очертания системы солидаризма».

Если для марксистов капитализм был обречен на полное уничтожение, то для немецких солидаристов он подлежал только обузданию и преображению. Ибо, как говорят другой ученик Пеша, проф. Р. Мулкахи (1952):

«Указание на важность объективной цели экономики не устраняет прибыли как главного мотива частного предпринимательства. Оно только настаивает на том, чтобы этот частный, субъективный мотив не мог быть руководящим принципом всей экономики; наоборот, все экономические усилия получают более высокое социальное значение от цели экономики... Ставя проблему более широко, солидаризм не ожидает и не требует, чтобы все люди были благодетельны и чтобы всякий личный интерес был уничтожен... Требуется только, чтобы личный интерес был регулируем и упорядочен для того, чтобы удовлетворить и личность и общество».

Как же солидаризм должен относиться к вопросу национализации предприятий? За или против этого мероприятия? Немецкие солидаристы отрицают осмысленность так поставленного вопроса: «Национализация какой-либо ветви промышленности, — говорит Мулкахи, — должна быть рассмотрена сообразно существующим обстоятельствам... Говоря коротко, должно быть представлено убедительное доказательство, что национализация этой области промышленности необходима, возможна и подходяща». Потому что, как сказал Пеш:

«Мы отрицаем, как одностороннее, требование социалистов, чтобы промышленмость была исключительно в общественных руках. Но не менее односторонне обозначать всякое общественное предприятие как хозяйственно малоценное и стремиться его уничтожить как несоответствующее экономическому благоденствию...

Национализация — это последнее средство, которое следует применять, когда посредничество трудовых групп и государства недостаточно, чтобы противостоять злоупотреблениям частного предприятия».

Несмотря на критическое отношение немецких солидаристов к социализму, они однако не отрицали возможность осуществления социалистического общества. Дело не в том, говорили они, однако, может ли социализм функционировать, а в том, будет ли ему позволено функционировать. Нет ни гарантии, что госплан социалистического государства будет издавать инструкции в строгом соответствии с интересами индивидуумов, ни гарантии, что этим инструкциям будут следовать директора предприятий. При социализме соревнование не действует автоматически, оно должно быть навязано свыше. Социализм должен будет прибегать к системе премий, что еще больше увеличит разницу в доходах. Даже если бы можно было уравнять доходы, пожертвовавши прогрессом хозяйства и устойчивостью государства, нельзя уравнять политического влияния отдельных лиц, а такое неравенство будет существовать в социалистическом государстве с самого начала.