(3. Последний ответ Буржуа Ренару)

Леон Буржуа в тот же день дал подробный ответ от имени солидаристов, который мы вкратце приводим ниже:

«Я очень счастлив, что в некоторых пунктах мы согласны... Возражения Ренара относятся к теории контракта (договора) и к вопросу о собственности. Разберем их по очереди.

Ренар меня упрекает в том, что мы как основу берем идею договорного начала, а хотя оно в теории и справедливо, однако, часто бывают и несправедливые договоры: договор между неравными лицами несправедлив с точки зрения морали. На это я отвечаю: мы это знаем, мы как раз первые, кто заявили, что настоящие условия, при которых создаются договоры, нехороши, несправедливы; усилия нашей доктрины как раз направлены на то, чтобы позволить людям, в силу обстоятельств поставленным в положение договаривающихся сторон, заключать справедливые договоры. А какой бы социальный строй им вообразить, всегда будут иметь место договоры... Жизнь — это обмен, общество — это обмен, а обмен — это договор. Но, скажут нам, договор несправедлив, если между договаривающимися сторонами существует кричащее неравенство. Но это как раз то, что мы говорим. Мы констатируем то неравенство, мы хотим, чтобы оно прекратилось, но мы также ищем его причину. Мы находим ее в социальном долге, который неравно лежит на всех и по которому каждый должен заплатить поэтому неравно. Некоторые не заплатили по этому долгу, а потому некоторые другие оказались ущербленными, лишенными капитала, поставленными в настоящие условия рабства по отношению к тем, кто бесправно задерживает право на знание и богатство. Этому состоянию вещей мы хотим противопоставить справедливый строй, при котором исчезнут социальные причины неравенства. Но мы не думаем, будто можно заранее устроить так, что никто ни у кого не принужден будет просить об услуге; мы думаем, что нет практических средств распределения дивиденда, о котором нам только что говорили; мы не верим, что можно реализовать абсолютное равенство, которое сама природа не разрешает. То, чего мы хотим, — это, чтобы неравенство природное не увеличилось бы от неравенства социального, и мы не верим, чтобы можно было сделать больше...».

Далее Буржуа отвечает на вторую часть речи Ренара, касающуюся собственности. Он соглашается с тем, что те, кто называют себя социалистами, действительно исповедуют идею запрещения капитализации и идею неделимой собственности. С этими идеями, конечно, солидаристы согласиться не могут:

«Собственность — разве она не возникает снова? Если каждый собственник своего дивиденда и может употребить его по своему усмотрению, то запретят ли людям делать сбережения? Вы не сможете этого сделать... Разве человек не имеет право оставить на завтра то, что он не хотел употребить сегодня. Эти резервы, эти сбережения последовательно восстановят капитал. Капитал неизбежен; все дело в пределах. То, что надо осудить, — это злоупотребление капиталом, а не сам капитал. Вы хотите устранить эти злоупотребления свыше (авторитетом), а мы хотим добиться свободного согласия.

Есть и другая причина, которая нам мешает идти так далеко, как вы: мы опасаемся, что, ставя жесткие пределы, которые никто не смеет перейти, вы уменьшаете в огромной пропорции активность человека. Не надо обескураживать инициативу, активность, свободу.

Мы хотим сохранить свободу, мы не хотим, чтобы взаимная связь природных явлений висела вечно над человеком: она порождает неравенства, которые мы хотим ликвидировать, и вот почему мы призываем людей выкупить эту несправедливость, которая происходит от фактической (природной) солидарности, и в этом выкупе мы видим условие их освобождения».

Иными словами, солидаристы (у Буржуа) в первую очередь заботятся о свободе, что же касается несправедливого неравенства, обусловленного фактической природной связанностью людей, то они призывают аннулировать его путем жертвы («выкупит») — путем взаимных уступок ради всеобщего раскрепощения.