1935 ГОД

Младороссы изобретают к 1935 году «правый блок». Киров — «правый». А потому «Выстрел Николаева не запугал Сталина. Наоборот, он окончательно бросил его в руки „правых“» («Бодрость» № 10).

Это — как бы увертюра к полной эволюции Сталина. Эта эволюция открывается и утверждается еженедельно младороссами. «Правый блок» уже называется «Националистическим блоком» («Бодрость» № 12). Кто такие правые: «Правые — это те, кто уступая жизни, отходят от доктрины» («Бодрость» № 13).

На младоросской бумаге все выходит гладко. Коммунисты и их подголоски кричат о достижениях, о «счастье трудящихся», о «нашем советском патриотизме». Зачем же тогда Г.П.У.?

Подчинение Г.П.У. комиссариату внутренних дел и его переименование определяются так: «...Сталину важно сосредоточить все рычаги в руках „правого блока“» («Бодрость» № 13).

Официально ликвидировать, а фактически замаскировать. Казалось бы, что после Кирова действия рычагов власти ясно показали, что «правое» Г.П.У. действует также, как и просто Г.П.У. Но вера в эволюцию не позволяет этого признать.

«Сталин играет бонапартистскую карту, но Бонапартом не будет... Диктатура пролетариата, фактически, окончена. Происходит попытка „бонапартистского“ типа: попытка установления националистической диктатуры, при сохранении традиционной фразеологии марксизма». («Бодрость» № 15)

Вот, оказывается, сокровенные мысли Сталина, которые он, вероятно, сообщил по секрету «главе» и «доброму гению». Итак, Сталин хочет стать Бонапартом, а потому и принимает соответствующие меры:

«Крупные перемещения в партийном и советском аппаратах — естественное следствие кристаллизации националистических сил. Переход командных высот в руки молотовско-ворошиловского блока постепенно завершается. На этот раз удар наносится высоко. В лице Кагановича оттесняются на второй план люди, еще недавно угодные Сталину лично, пошедшие на очень большие компромиссы с националистическим движением, бывшие еще вчера у власти, но сегодня, в силу своего прошлого, своего происхождения, своего стиля, уже неприемлемые для правого блока. Каганович в этом отношении символичен. Сила его была конечно, не в идейности. Положения второго человека в России он достиг не самостоятельностью, а преданностью Сталину. Блестящий организатор, он был для Сталина незаменим, пока политика Сталина была двусмысленна, и диктатор не оперся всецело на военные и националистические круги». («Бодрость» № 19)

«Сталин стремится стать сейчас национальным вождем потому, что всегда хотел быть вождем, а сейчас другой основы для власти, кроме национальной, нет». («Бодрость» № 23)

«Эволюция» Сталина идет темпами «Бодрости»:

«На этом воинском празднике Сталин держит себя по-новому. Это — вождь армии и железный полководец. Партийные вожди, которые идут за ним, называются „его штабом“. Он произносит тосты. Его несут на руках от стола к столу. Он слушает „боевые песни“». («Бодрость» № 28)

«Важно теперь лишь одно: то, что всю свою деятельность Сталин объясняет сейчас своеобразным национал-большевизмом, что именно с точки зрения националистической он стремится оправдать все жертвы страшных лет пятилетки. Больше того, он выставляет себя не творцом нового мира, как до сих пор, а наследником старой России, которому выпало на долю вывести ее из состояния технической беспомощности в обороноспособное состояние». («Бодрость» № 28)

«Продолжая линию, взятую в прошлом году, Сталин ищет опоры в массах. Он сдает одну коммунистическую позицию за другой». («Бодрость» № 30)

«Народный вождь Иосиф Сталин — вот формула, которая заменила старую формулу: „товарищ Сталин, вождь международного пролетариата“». («Бодрость» № 31)

Диктатура Сталина уже ликвидирует коммунизм:

«Его диктатура обусловлена поддержкой правого блока, поддержкой армии. Почему поддерживают Сталина эти националистические круги? Почему поощряют стремление марксистского калифа превратиться в народного вождя? Из любви и преданности к Сталину? Конечно, нет. Сталин у власти, пока он нужен правым, пока левые силы еще не разбиты до конца, пока коммунизм окончательно не изжит, пока переворот может вызвать еще сильное сопротивление слева, опаснее при наличии угрозы извне, пока выгодно, чтобы ликвидация коммунизма производилась руками его вождя». («Бодрость» № 32)

Сталина трогать нельзя, так как: «Надо помнить: марксистским калифом может быть только Сталин. Другого кандидата на эту роль нет» («Бодрость» № 32).

Партия отступает для Сталина на второй план, а главным для него становится народ и его защита от партийных сатрапов. Это утверждение мы находим в «Бодрости» № 32.

Итак, за очень короткий срок «вождь мирового пролетариата и фактический глава Коминтерна отрекся от коммунистических идей, стал народным вождем и хочет стать Бонапартом. Он бросил мечты о „мировой революции“ и начал думать о благе и защите государственности и своего народа». Вразумительно только для младороссов!