(7. Интернационал Сопротивления в Афганистане)

НТС в это время готовил примитивнейшие шары для распространения листовок — и выполнение этой операции поручили мне. Из этого, кстати, ничего не вышло, так как находить в Пакистане шары, газ, фитили, зажимы, листовки оказалось слишком сложным, а бегать с этим по афганским горам — слишком громоздким. Ну, запустил шары с листовками, а ведь потом надо удирать со своим ослом, пока не засекли (мулы стоили слишком дорого для простых смертных). А нашими листовками афганцы... да, это самое, хотя на каждой из них по моему приказу было несколько строк из Корана. Естественно, наши листовки афганцам не нравились: ведь мы призывали советских солдат не сдаваться в плен и не перебегать к противнику ни за какие коврижки. В «Посеве» неоднократно печатались сводки об убийствах моджахедами наших пленных, а также пытки, иногда длительные. Поэтому деятельность НТС в Афганистане американцам тоже не нравилась.

А Интернационалу Сопротивления американцы быстро позволили вывезти 16 советских перебежчиков (не пленных, но лучше, чем ничего), поскольку в Пентагоне и ЦРУ решили отплатить нам за Корею и Вьетнам, то есть, решили они, чем больше будет советских трупов в Афганистане, тем лучше. Должен признаться, на их месте я не решил бы иначе. Наших пленных в Афганистане, где не было сражений, а шла партизанская война, и устраивались засады, было мало, но даже из этого числа мало кто выжил. Пишу об этом с некоторым знанием дела, поскольку впервые я поехал по заданию НТС в Афганистан (еще работая в «Русской Мысли») через два месяца после нашего вторжения — и ездил в течение всей войны (10 лет). Ездил с различными заданиями один или с другими членами НТС, оставался там подолгу, поэтому много чего видел и, кажется, не так уже мало понял.

Когда я узнал о работе Интернационала Сопротивления Максимова, Буковского и Кузнецова в Афганистане, то обрадовался, еще бы, ведь если они сидят прямо под крылышком ЦРУ, значит, могут спасти много наших ребят. Но этого не произошло: не дали. Позже, когда мы с Юрием Миллером (русским англичанином) пришли в Афганистане к фундаменталисту Хекматиару узнать, продают ли они советских пленных, нас связали, избили и сообщили, что у них недавно побывали люди из Интернационала Сопротивления и сказали им, «что НТС — это КГБ, поэтому мы вас обоих, не мешкая, расстреляем». Нас повели к дурно пахнущей яме и поставили на край, но тут Миллер стал орать, что он не просто гость, он родственник Гайлани (одного из крупных пуштунских вождей), в котором течет кровь Пророка. Миллер действительно оказался его весьма дальним родственником — и это спасло нам жизнь.

Я понимал, что не Максимов и не Буковский приказали своим парням да девушкам сказать афганским фундаменталистам (без того психам и наркошам), что мы чекисты, но неприязнь все равно возникла и осталась. Когда мне позже насплетничали, что Интернационал Сопротивления сделал Буковского и Максимова богатыми (Кузнецов, дав свое имя, куда-то исчез), неприятное чувство во мне усилилось. Конечно, бюджет у них был большой, но действительно ли они из него черпали себе «на хлеб с маслом», не знаю, кроме того, Буковский после стольких лет, проведенных в лагерях и тюрьмах, заслужил право хорошо жить больше многих других... Так я думал, слушая эти сплетни. Максимов хочет быть богатым... Но собственно, почему бы и нет, не у сирот же ворует, а у богатого Дяди Сэма. Именно во время существования Интернационала Сопротивления Буковский будто бы купил дом в Англии, а Максимов — во Франции. Если даже все это так, критиковать в любом случае их не за что. Я так говорил, но не думал: Афганистан долго стоял у меня перед глазами, как упрек, что зарабатывать на нем не очень красиво, но еще чаще (или прежде всего) вспоминалась мне та расстрельная яма...

Ведь ругать можно как раз отступивших героев, не палачей же, разбойников и мошенников, раз грабить их профессия. Не знаю точно, но, якобы, начальство НТС, получив наш отчет, написало американцам гневное послание, но поручиться за это не могу. Все же именно начальство посоветовало нам Максимова не трогать. Юра Миллер был чемпионом по каратэ в Лондоне (с детства обожал этот спорт), поэтому я серьезно принял его намерение подкараулить «сизым вечерочком» бедного Максимова… но сразу после нашего возвращения в Пешавар на бедного Юру навалилась несчастная любовь, и он обо всем лишнем быстро позабыл. А я, поразмыслив, понял, что брань в адрес Максимова, тем более Буковского, будет политической ошибкой. К тому же они действительно не виноваты,  подумал я еще раз: это глупость считать, что начальник отвечает за все действия своих подчиненных.