(3. Подрыв самолетов в Марселе)

* * *

Подобно Франции, в феврале 1936 года в Испании возник пробольшевистский Народный фронт. Его деятельность «углубляла» революцию, свергшую короля Альфонса XIII с престола в апреле 1931 года. «Углубление» проводилось по уже известному нашему российскому варианту с поправкой на местную обстановку. Развязанная под руководством испанских коммунистов «классовая борьба» спровоцировала гражданскую войну — 18 июля 1936 года генерал Франциско Франко и его единомышленники подняли восстание против правительства Народного фронта. Как антикоммунисты, мы симпатизировали генералу Франко и радовались успехам его армии.

Гражданская война в Испании осложнила международное положение. И если Великобритания и Франция провозгласили политику невмешательства во внутренние дела Испании, то совсем иначе поступили гитлеровская Германия и фашистская Италия. Сперва на помощь Франко Муссолини отправил экспедиционный корпус, а вскоре Гитлер подкрепил итальянцев своим «Легионом Кондор». СССР открыто помогал красному правительству Испании, формируя интернациональные бригады, вооружая и снабжая антифашистские силы и направляя для руководства своих генералов, офицеров, летчиков и, конечно, энкаведистов. Война приняла затяжной характер.

Тамарис-сюр-Мэр был недалеко от театра военных действий. На Лазурном берегу порой можно было встретить русских эмигрантов, отправившихся добровольцами в ряды красных испанцев и выезжавших во Францию на отдых от боев в Испании. На одном из наших собраний в прениях принял участие один такой «герой», восхвалявший СССР и красных испанцев. Аудитория проводила его криками протеста и улюлюканьем.

В противоположность РОВС-у, отправлявшему в армию Франко своих добровольцев, НТСНП не считал нужным посылать в Испанию своих членов. И тем не менее, совершенно неожиданно для себя, Французский отдел Союза оказался вовлеченным в испанские дела, но не в самой Испании, а на французской земле.

Не помню точно день, когда из Парижа по союзной линии пришло распоряжение принять в Монте-Карло большое количество чемоданов с адскими машинами. Отобрав несколько наиболее толковых и надежных членов Союза, я выехал с ними в Монте-Карло.

На вокзале Монте-Карло нас встретил неизвестный мне человек, назвавший себя Владимир Иванович. Его я больше не встречал и толком не знаю, кем он был. Он передал нам не меньше десятка тяжелых, хорошо выглядевших чемоданов. Ну, а кто мог со стороны подумать, что это были не просто чемоданы многочисленных в летнее время туристов, а весьма опасные «игрушки» большой взрывной мощности.

Со своей командой я доехал до Марселя. На вокзале Сен-Шарль чемоданы принял Василий Федорович Сметанин, председатель Марсельского отделения Союза. Он и несколько наших марсельцев повезли чемоданы на север. Часть чемоданов была оставлена в Лионе, остальные Рончевский отправил в Париж.

Несколько позже я узнал подробности всего этого предприятия. Тем же летом 1937 года в Белград приехал из Софии председатель отдела Союза в Болгарии и редактор газеты «За Россию» Дмитрий Михайлович Завжалов. Он привез предложение своего знакомого, болгарина Бурова, в прошлом «комита», боровшегося с турками. Буров был связан с секретной итальянской службой, а последняя была заинтересована в разного рода диверсиях против красных испанцев. Завжалов рассказал Исполнительному Бюро о том, что можно сделать при содействии итальянцев. Конечно, на это дело давались некоторые денежные средства, позволявшие членам Союза останавливаться в дорогих отелях и вести себя как прожигатели жизни. После обсуждения предложений и некоторых колебаний, Исполнительное Бюро дало свое согласие на организацию “предприятий”. Завжалов вернулся в Софию, условился обо всем с Буровым и выехал в Париж.

В один прекрасный день люди Завжалова — их имен не знаю до сих пор — подъехали в автомобиле к аэропорту Ле Бурже вблизи Парижа. Остановились недалеко от ангара, в котором скрывалась эскадрилья боевых самолетов, предназначенных к отправке в красную Испанию. Один из участников для вида возился с мотором, якобы дававшим перебои, а остальные вошли в ангар, подвесили зажигательные бомбы к самолетам и быстро вернулись к автомашине. Мотор вдруг стал исправным, и они беспрепятственно укатили из аэропорта.

Бомбы сработали безотказно, эскадрилья сгорела. Но в газетах тогда ничего об этом происшествии напечатано не было, что вполне понятно: Франция Народного фронта официально придерживалась политики невмешательства в испанскую гражданскую войну.

Вскоре после уничтожения красной эскадрильи, Исполнительное Бюро все же решило в дальнейшем воздерживаться от такого рода дел. Оно отдало распоряжение Завжалову впредь не выезжать из Болгарии, а неиспользованные «игрушки» как-то уничтожить. Когда я вернулся в Лион, Р. П. Рончевский с двумя членами (если не изменяет память, то были Г. К. Ильченко и Г. А. Бабиков) вывезли ночью чемоданы куда-то за город и закопали их глубоко в землю. Рончевский рассказал мне, что в чемоданах хранились адские машины с часовым механизмом, подделанные под совсем невинные предметы — портфели, школьные пеналы, сумки, термосы и т. п. Нужно отдать должное создателям этих «игрушек» — сделаны они были весьма тщательно и правдоподобно.

Итак, «предприятие» было успешным, провалов не случилось. Никто с поличным пойман не был. Все это было и своеобразным испытанием для членов Союза — среди участников, а их было довольно много, не нашлось предателя. Если бы Сюрте Насиональ узнала о проказах НТСНП, то Союзу пришлось бы плохо: его бы разогнали, и кое-кто очутился бы за решеткой.