1. «МРАЧНАЯ НАУКА»

Сто и более лет назад политическую экономию было принято называть «мрачной наукой». В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что она санкционировала, как научно-обоснованное и естественное, то состояние хозяйственной жизни, которое было характерно для Западной Европы первой половины XIX века.

Это было время введения машин, массового производства, общего переворота в хозяйственной жизни, который теперь принято называть «индустриальной революцией». Вначале индустриализация привлекла некоторое количество людей в города, увеличила спрос на рабочие руки, цены на труд росли — и казалось, наступает новый период благоденствия. Но так дела шли недолго; число желающих работать продолжало расти, а потребность в труде уменьшалась с изобретением каждой новой машины, с остановкой транспорта во время Наполеоновских войн, с упадком спроса на военное снаряжение тюсле наступления мира. В результате хронической безработицы цены на труд стали падать. Так, проф. Ворд, известный исследователь английской социальной истории, приводит следующие данные о недельной заработной плате ткачей: в 1759 году — 40 шиллингов, в 1810 — 10 шилл., в 1830 — всего 5. Оплата суконщиков между 1795 и 1840 упала на 85 процентов... Стал широко применяться женский и детский труд, и злоупотребления в отношении к работающим детям стали превосходить все до сих пор известное в истории.

Исследования, произведенные членами парламентских и врачебных комиссий в Англии, вскрыли картину страшнейшей эксплуатации детей. Тысячи детей, начиная с трехлетнего возраста работали по шестнадцать часов в сутки в душной фабричной атмосфере и на угольных копях, причем работа в ночной смене для детей не представляла никакого исключения. Детей запирали в цехе на ночной смене, где они иногда сгорали во время пожара. Передают также, что детей вообще не выпускали из некоторых рудников, почему они начали слепнуть, как рудничные лошади. Садистическое избиение малолетних рабочих считалось нормальным явлением: «Бич погонщика рабов в Каролине никогда не употреблялся так усердно, — пишет Джемс Майлс, — как палка и розга надсмотрщика в отношении беспомощных фабричных мальчиков». Города продавали сирот промышленникам, и эти дети работали без платы, за жалкую похлебку, любое количество часов; дети бедных родителей, получающих пособие по бедности, отбирались от родителей и присоединялись к сиротам... Роберт Гордон докладывал в парламенте в 1816 году, что промышленники даже согласились брать одного идиота на каждые 19 психически здоровых детей. Как сообщает проф. Ворд, в 1830 году положение было так плохо, что единственная работа, которой мог заняться взрослый рабочий, это — относить своих маленьких детей на фабрику, чтобы они могли заработать пару кусков хлеба для семьи... Другой историк того времени Э. Томпсон сообщает, что среди самых бедных рабочих распространялась брошюра некоего Маркуса, совершенно серьезно призывавшего их убивать своих маленьких детей в целях сокращения рабочего населения.

И всё это происходило в Англии, где уже не было ни рабства, ни крепостного права, и во Франции, только что провозгласившей принципы свободы, равенства и братства.