(3. Идейное лицо НТС)

Сейчас многие говорят, что большая часть зарубежья съезд не признает. Возможно, что так. Однако, признание произойдет не от факта съезда, а от тех идей, которые мы выдвинем. Мы создаем не общество любителей ИБ. Признают идеи, будущее Союза в России, а это будущее — не за Пушкаревым или Редлихом, не за истеричной мадам из Бельгии, которая шлет нам гадкие письма. Вот с этим багажом двигаться дальше нельзя.

Каким нам видится идейное лицо НТС? Мы — организация солидаристов. Единственная в России. Учение солидаризма замечательно, оно крайне нужно России и пока остается невостребованным. Пока «Посев», прославляя либерализм, собирает пыль на складах, нас буквально одолевают известные российские издания с просьбами дать материалы по солидаризму. Постоянными стали выступления на радио. Это случайно?

Однако, в отношении к солидаризму в организации отсутствует какое-либо единство. Сегодня в Союзе мы имеем три основных лагеря. Самый большой вообще не вникает в существо проблемы. Два других лагеря работают на разных идеологических платформах.

Один из них отстаивает либеральную идеологию. Заявляется, что солидаризм есть вершина либерализма. Или, вовсе смешно, а с научной точки зрения нелепо — «либеральный солидаризм». Сторонники этого ссылаются на учение о персонализме Левицкого. Их формула такова: солидаризм — персонализм — либерализм. Гинс в работе «На пути к государству будущего. От либерализма к солидаризму» критиковал персоналистический подход. Жаль, что эта работа не была включена в изданный «Посевом» сборник «Предприниматель».

Солидаризм изначально возник как альтернатива коммунизму и либерализму. Либерализм выступает за приоритет личной свободы, коммунизм — за приоритет государственных ценных. Солидаризм предложил личное «я» совместить, солидаризовать с коллективным «мы». Это не солидарность по социал-демократам, а новая система общежития. Левицкий рассматривал частичку системы взаимоотношений «Я» и «Мы», проблему личности, отдельной персоны, которая составляет это общественное солидарное единство. Личность должна дорасти до понимания общественных интересов. Свобода личности — это не «свобода от», а «свобода для». Это корень персонализма, и тут нет ничего предрассудительного. Но персонализм не должен противопоставляться или заменять собственно солидаристическое учение, которое куда глубже, ибо Левицкий рассматривал лишь отдельный, большей частью духовный, аспект.

Наши оппоненты подменяют солидаризм персонализмом и логически доводят его до абсурда — «вершины либерализма». Не надо играть в красивые слова или доказывать недоказуемое. Солидаризм отвергает и коммунизм, и либерализм, это качественно новая система общежития. Гинс писал, что в центре системы солидаризма стоит не личность и не классовое государство, а коллектив. Не может быть либерального солидаризма, как не может быть коммунистического либерализма или солидаристического коммунизма. Солидаризм — это качественно новые общественные отношения, отвергающие и государственный диктат, и личный эгоизм. Если либерализм преодолевает личные эгоистические начала, то это уже не либерализм. Сегодня многие поверхностно воспринимают западный опыт — дескать, там либерализм уже не тот, что был в 30-е годы, когда создавалось учение российского солидаризма. В прошлом известный член НТС говорит, что «...у людей с подобными взглядами крайне узкий кругозор». Не следует обожествлять опыт Запада и воспринимать ту же Германию как страну в социальном плане благополучную. Пусть там даже большие пенсии и бесплатная медицина. Еще более смешно, когда говорят: как вы можете к либеральным странам причислять, наряду с Западом, и Россию. А куда еще Россию причислять? У России с Западом разный уровень достатка, разный уровень зрелости политической системы, но отношения в принципе однотипны. И беда России в том, что если Запад переболел одним лишь либерализмом в его крайних, жестоких формах, то нам оказалось мало 70-летней коммунистической диктатуры, и мы прямиком ринулись в «новые приключения». При нынешней государственной политике нам не суждено оказаться в положении Запада (даже если его и обожествлять), но вот новые потрясения точно гарантированы. Получилось так: чтобы прогнать одних разбойников, мы пригласили в свой дом других. Их не надо даже сравнивать, тем более, что все они — на одно лицо, в духе финала известной повести Оруэлла. Правда, иногда мы получаем из Парижа письма, что в России все хорошо и «поезд куда надо идет». Отвечать на подобные письма — бессмысленно.