Войнович Владимир

Ничего не обязывало меня помогать Максимову, ни Милорадовичу, впрочем, он мог поднять трубку и сам поговорить с редактором «Континента», либо пригласить его в кабак. Если я согласился, то только по одной причине: считал Максимова как писателя талантливее громадного большинства других советских писателей-иммигрантов, Аксенова, Гладилина, Войновича, Довлатова, Мамлеева, Алешковского, Лимонова... Только Владимов и Горенштейн могли на мой тогдашний вкус поспорить с его романом «Девять дней творения». Для меня это было важнее всякого быта.