Гинзбург Александр

Померанцев тоже был русским поэтом, (пусть слабым), но в семидесятые-восьмидесятые годы он сам стал волею времени «последним из могикан»: Одоевцеву я считаю скорее писателем, чем поэтом. Мне было жаль Кирилла Дмитриевича, хотя меньше всего он нуждался в моей жалости. Я хотел видеть его звуки и буквы сильнее и грубее, но сам он этого не хотел, словно всю свою долгую жизнь защищался своей беспомощностью от грубости и силы.