(7.2. Личность в органических сообществах)

И в самом деле человек ведь никогда не бывает сам по себе. Он всегда входит в общее «мы» с другими людьми, он всегда член того или иного сообщества. Он не просто человек, но он еще и член определенной семьи, работник определенного предприятия, он принадлежит к определенному народу, разделяет или не разделяет определенные взгляды, поддерживает определенные организации. Людские сообщества это не механические, лишь внешне организованные суммы лиц. Людские сообщества всегда в большей или меньшей степени — целостные, органические образования. А служебные, механизмо-подобные сообщества, объединенных общностью частных интересов существуют всегда на основе сообществ, объединенных общностью бытия, волей к совместной судьбе.

По Левицкому «классическими примерами таких органических сообществ являются семья и нация. Общее „мы“ служебных сообществ условно, периферийно; „мы“ сообщество самоценных реально, глубинно. Сфера социальных организаций всегда предполагает существование социального организма. На данном историческом этапе такими целостными социальными организмами являются нации, в особенности те из них, которые оформлены в государстве».

И дальше по Левицкому:

«Самоценные социальные единства являются не столько социальными организмами, сколько коллективными личностями. В самом деле, такому высокоразвитому социальному организму, как нация, присущи основные признаки личностного бытия: единство национального самосознания, внутренняя свобода, выражающаяся в стремлении каждой нации к суверенитету, своеобразие — каждая нация обладает своим неповторимым национальным характером, и, наконец, направленность на сверхличные, в данном случае сверхнациональные ценности, выражающаяся в чувствовании каждой нацией своей особенной национальной миссии (особенно у великих наций).

Строение коллективной личности отлично, однако, от личности индивидуальной. Во-первых субъект коллективной личности есть не трансцендентное сознанию высшее социальное „я“, но имманентное сознанию „мы“. Коллективная личность это личность полифоническая, соборная. Приписывание коллективной личности высшего „я“ есть плод некритической персонификации общества, плод заключения по аналогии. Утверждение субъекта коллективной личности законно и основывается на феноменологии социальной сферы в личности индивидуальной.

Далее, в личности коллективной подсознание и сверхсознание выражены ярче, чем сфера сознания. Можно говорить о коллективной душе, но не о коллективном разуме. Коллективное подсознание, между тем, не метафора, а реальность, доказанная современной психологией. В революциях и войнах коллективное подсознание нередко прорывает плотины „цензуры общественного сознания“ и проявляется в разрушительных формах. Но коллективная личность бывает способна и к сублимации влечений, к массовому героизму и жертвенному национальному подъему, зачастую тоже как раз в эпохи революций и войн.

Наконец, — и это главное, — коллективная личность не имеет того непосредственного отношения к ценностям, которое присуще личности индивидуальной.

В силу этого, будучи онтологически более мощной, коллективная личность менее совершенна по ценности, чем личность индивидуальная. Личностное начало в ней менее реализовано, чем в личности индивидуальной. Поэтому безусловное подчинение индивидуальной личности — личности коллективной противоречит требованиям этики. Нет ничего хуже тирании общества над личностью, подмены индивидуальной человеческой совести суждением коллектива».