(7. Мне в окошко постучалась...)

Вся книга в формате PDF (19,2 MB)

* * *

Мне в окошко постучалась,
Вскинув брови, засмеялась,
Смутилась, убежала прочь,
Накли́кала смутную ночь.

Запахом почек и мая,
Сердце птицей подымая,
Повела-завела туда,
Где болиголов-лебеда.

Волчьей ягодой кормила,
Росой-туманом поила,
В огне папоротники жгла,
И сердце стало, как зола. [151]

Пить я не хотел отравы,
Да сильнее твои травы...
Ой, ты, девица-горький хмель!
Ворожея, злая метель!

Огнем-светлячком мелькнула,
Жаром-холодом пахнула.
С тех-то пор, что медведь-колдун,
Ловлю отсветы зимних лун.

8.01.1976

* * *

Далёко за пулночь открою окно,
И в комнаты ринется космос молчащий,
Ворвется все то, что познать не дано,
Что ждет воплощения в сумрачной чаще.

Войдет — и застынет у крепких дверей
Чуть видимых стен одноместного дома.
Я кинусь навстречу: открыть их скорей,
Я рад, словно маю, дыханью родному!

Но поздно. Пустынная ночь за порогом,
Да чья-то маняще мелькнувшая тень...
А дом почему-то стал тесной берлогой,
И чувство, что поднят еще на ступень.

21.02.1976 [152]

* * *

Шампанским пенилась метель.
Был город весь — как на распутьи.
Был лед излишне мягкотел.
Был вечер сдержанно беспутен.

Был вечер так учтиво зол,
Что потемнел при разговоре.
...А снежная аэрозоль
Уже окно закрыла шторой.

2.03.1976

* * *

А! скука, милая! сам-друг с тобою
Следить забавно века простоту:
Есть что-то от пастушеских идиллий
В его наивной духа теплоте.

Порою пьян и как-то в меру влюбчив,
Не очень веря даже сам в себя,
Для бодрости он любит бить в литавры
И о своей избранности вещать.

Но это шутка шалуна-пройдохи:
Он просто хочет ею затемнить
Свое бесстрастное самодовольство —
Бессильный, хоть изящнейший Нарцисс.

И увлекаясь собственной проделкой,
Свое величие — какой чудак! —
Он, кажется, порой воспринимает
Уже не понарошку, а всерьез! [153]

Ну, что здесь возразишь, малютка-скука?
Пусть хорохорится мальчишка-век.
А нам с тобой полнощная наука:
Прозреть зарю, не размыкая век.

7.03.1976

* * *

Проспектов эскизная сангина,
Решеток невозможный рывок:
Смерти! — Весенняя ангина
Легкие города рвет.

О! как смутно это время —
Коровьи пустые глаза:
Так капли бьют по темени,
Так к центру Земли слезать!

Но один еще всего лишь
Миг — и космос захлестнет
Улицы. Разве приневолишь
Весну, что победно грядет?

А город бьется в ознобе,
Он в лихорадке весь.
Даже коснейшие из снобов
Обсуживают эту весть.

19.03.1976 [154]

* * *

Когда почерневший от времени клен
Светлеет вдруг почек пахучих улыбкой,
Когда, искореженный резким углом,
Смягчаясь, юнеет он в зелени липкой,

Никто ведь не скажет, что это — конец,
Хулу на весну возвести не посмеет:
Быть может, побег — возрожденья гонец,
И век еще целый прожить он сумеет!

Он дваждырожденный*, как древний индус —
Мой клен, мой народ, мой язык, мой бессмертный!
Прошедшее — корни ему, а не груз,
И крона в весенних лучах не померкнет.
{* Эпитет трех высших индуистских варн.}

22.03.1976

* * *

Голое дерево
Пальцами черными
Снег запоздалый
С плеч отряхает.

Рядом чернеется
Лужа-лукавица,
Еле заметно
Паром клубится. [155]

Темное множится
Вод плодородие,
Рек и протоков
Тайная сила.

— Это весна во мне
Ждет освящения,
Сердца усталость
Светом смывая.

5.04.1976