(7. Раскол НТС 1955 года и «Российский Национально-Трудовой Союз»)

10 апреля 1952 года Байдалаков разослал членам Руководящего Круга анкету касательно ряда важных проблем внутренней жизни НТС. В этом начинании он был поддержан некоторыми членами Совета, особенно со стороны Е. И. Мамукова.

Трагически для организации, существовавшей уже 22 года, прозвучал центральный вопрос анкеты — как защитить НТС от проникновения в его ряды «чуждых и, порой, даже враждебных идейно и духовно людей»? В тот момент в Руководящем Круге числился 91 человек. Из них на анкету ответили 54 члена, остальные по разным причинам воздержались от ответов. Подавляющее большинство ответов было явно неблагоприятным для Исполнительного Бюро и особенно — Е. Островского.

По адресу «Посева» было высказано много жестоких критических замечаний, сводившихся к тому, что в идейном отношении он не представляет НТС.

На кардинальный вопрос об ограждении НТС от чуждых идейно и духовно людей преобладали ответы, требовавшие не набора, а строгого отбора способных быть идейными борцами, исповедующими идеологию Союза.

Практического значения эти ответы не имели. Хотя они были крайне неблагоприятны для Исполнительного Бюро, никаких перемен к лучшему не произошло. Как раз наоборот, все шло к углублению кризиса, а самого Байдалакова в том же году «поставили на колени».

Выступая в конце 1952 года на собрании Ньюйоркского отделения, Байдалаков неожиданно для многих членов защищал «генеральную линию» Исполнительного Бюро и тем оттолкнул от себя многих, в том числе и меня. Это его выступление лишь усилило настроения оппозиции пятерке Исполнительного Бюро.

В течение 1953 и 1954 годов борьба в Совете НТС продолжалась с перевесом для Островского. Все больше и больше назревал духовный, идеологический, структурный и общий кризис НТС.

Безвластный Байдалаков был душой с оппозицией, но на практике держался порочной компромиссной линии, стремясь сохранить физическое единство НТС. Но кризис был уже так глубок, что его линия не была нужна ни оппозиции, ни тем более виновникам кризиса — Е. Островскому и его сторонникам. Они и не скрывали намерений удалить Байдалакова с поста председателя по истечении срока его полномочий в конце 1954 года. Это привело к тому, что в январе 1955 года Байдалаков попытался устроить своего рода «дворцовый переворот». Он назначил временное Исполнительное Бюро в составе членов Совета В. Д. Поремского, М. Л. Ольгского и А. Н. Неймирока, но все трое оказались войти в такое бюро. Тогда Байдалаков назначил новый состав из оппозиционеров: Г. Я. Киверова, Е. Е. Поздеева, Г. Г. Кругового и Б. Б. Мартино. 28 января Байдалаков обратился к членам Союза с письмом, в котором призывал созвать общесоюзный съезд, чтобы «вынести на его решение все волнующие нас вопросы и покориться его авторитету»...

Однако, реальная сила была в руках группы Островского. Большинство Совета, по подсказке Островского и его ближайших сторонников, приняло поистине ленинское решение, опиравшееся на резолюцию осенней сессии Совета 1954 года: «Союз не может и не должен терпеть в своем составе связанных фракционной дисциплиной групп». По выражению Исполнительного Бюро, «В. М. Байдалаков пытался узурпировать верховную власть в Союзе».

В течение 1955 года происходило размежевание членов НТС на две группировки. Одна из них признавала законным руководство в Франкфурте, а другая — временное Исполнительное Бюро в Мюнхене.

Группа Байдалакова созвала в конце января 1956 года так называемый 4-й съезд НТС. Вполне естественно, на этот съезд не прибыли представители франкфуртцев. Не прибыли также, но по другой причине, представители Демократического Союза российских солидаристов в Париже и Инициативной группы в Нью-Йорке — своим поведением, нерешительностью в трудные времена и отсутствием водительства Байдалаков скомпрометировал себя настолько, что видеть его в роли возглавителя возрожденного и подлинного НТС не представлялось возможным.

В группе Байдалакова числилось 133 члена. На своем съезде 26 делегатов, прибывших в Мюнхен, приняли новое название «Российский Национально-Трудовой Союз» и построенный на демократических основах устав. Но это было лебединой песнью новопоколенцев.

РНТС устремился по неверному пути пересмотра идеологического багажа. По шести тетрадям «Вольной Мысли», издававшейся под редакцией Байдалакова с декабря 1957 по апрель 1966 года, можно проследить эволюцию РНТС. Под влиянием Ю. А. Герцога, РНТС изменил идеологии НТС и превратился в Российский Демократический Союз за веру и свободу. Эта перемена вызвала глубокие расхождения в среде членов РНТС и в конечном счете привела к распаду организации. Байдалаков остался в почти полном одиночестве. 17 июля 1967 года Байдалаков скончался в Вашингтоне от рокового сердечного припадка.