Александр Македонский

Хотя несколько раз я срывался — и мне это выходило боком, но каждый раз мать, видная французская коммунистка, спасала. А я всегда, когда это было нужно, не клянясь в своей верности передовому учению (это уж слишком), заполнял стенгазеты в цехах, где работал, всякой несусветной чушью: до сей поры отмыться не могу. Мой осторожный язык обычно развязывался только при обсуждении изобразительного искусства, как говорили тогда... будто поэзия или балет, тем более его предки храмовые танцы, не изображают.