О «РУССКОМ ОСВОБОДИТЕЛЬНОМ ДВИЖЕНИИ»

(Приложение № 9)

Советской властью, а вторя ей, и мировым общественным мнением против Русского Освободительного Движения, возникшего на территории врага и при его содействии, было выдвинуто тягчайшее обвинение в измене. Справедливо ли это обвинение?

Несомненно нет. К явлениям такого размаха не может быть применено понятие измены, как не может быть оно применено к миллионам русского народа, встречавшего в 1941–1942 годах цветами германские армии, как не может быть оно применено к миллионам восточных рабочих и военнопленных, покорно обслуживавших германскую военную промышленность.

Русское Освободительное Движение было выражением протеста всего русского народа против тоталитарной и антинародной большевистской диктатуры. Этот протест, иллюстрируемый на территории СССР наличием многомиллионных концлагерей, выразился за рубежами Советского Союза в период войны в ряде явлений национального пассивизма: от непротивления своему использованию врагом (восточные рабочие) до безусловного сотрудничества с ним (русские в рядах германской армии).

Русское Освободительное Движение, обособив себя от этих явлений и от врага и поставив себе чисто русские цели и задачи, оформило и организовало в единственно тогда возможных формах широкое, массовое антибольшевистское движение на территории Германии и оккупированных областей. В этом историческое оправдание его.

Из этого, однако, нельзя сделать заключения о правильности всей политики его возглавления. Руководство Русского Освободительного Движения не было однородно в своем составе; в него входили, наряду с честными и идейными работниками, шкурники и авантюристы, зачастую включенные туда по немецкой указке и настоянию. Оно не выросло органически из кадров Движения. Это обстоятельство, а также недостаток политической опытности, привели к нетвердости и нерешительности руководства, с одной стороны, и к ряду грубых промахов и ошибок, с другой (оправдание посылки РОА на западные фронты, отсутствие сговора с западными демократиями, переброска частей ВС КОНР в Чехию и т.д.). Все это стало причиной гибели значительной части ценнейших кадров.

Если под «Русским Освободительным Движением» понимать те его формы, в которые оно вылилось в период 1942–1945 годов, то оно умерло, ибо исчезла с исторической сцены обусловившая его политическая конъюнктура.

Но жива идея освободительной борьбы, жива память о жертвах, принесенных во имя освобождения России. Память о них и героика прошлого должны вдохновить оставшихся в живых на дальнейшее служение.

Идеи Русского Освободительного Движения были сформулированы в свое время Союзом — они нашли свое четкое выражение в «Схеме НТС». Союз, как политическая и революционная организация, будет жить, развиваться и вести борьбу при любой обстановке, а его нынешняя организация приспособлена к современной исторической конъюнктуре. Поэтому все живые активные кадры былых военных формирований могут и должны включиться в дело Союза и Национально-Трудового Движения, перековав свой вчерашний меч на сегодняшнее боевое политическое оружие.