Заявление Совета НТС: ВЫСТРЕЛ ПО СТАЛИНЩИНЕ

Выстрел у Боровицких ворот — преступление и подвиг.

К стенам Кремля пришел человек, решившийся на убийство и обрекший себя на пытки. Стреляя в тиранов, он знал, что убивает себя; спуская курок, — всходил на эшафот самопожертвования. Заповедь «не убий!» осталась у подножия эшафота, на площади обычной нравственности. Расправа над ним — не суд, потому что он вне закона. Душа его подсудна Богу, его поступок — истории.

Тирания безнравственна и беззаконна, потому что тираны — правители, попирающие закон. В нашем веке их именуют вождями, но от этого ничего не меняется. Издаваемые ими законы не препятствуют произволу. «Конституция СССР», как все знают, провозглашает права граждан, чтобы попирать их. Ее задача — лживая подмена права ложным правообразием, мнимое оправдание тирании. Она именовалась «сталинской» и действует до сего дня. Выстрел у Боровицких ворот — беззаконная кара за беззаконие.

Тираноубийство преступает пределы права, но совершается во имя права. Оно — отчаянный выход из безвыходности бесправия. В этом не правовое, не нравственное, но историческое его оправдание.

Выстрел у Боровицких ворот означает предел терпения. Мы знаем, что в России всегда были люди, отказывающие партийной власти во всяком доверии, готовые свергать ее любыми средствами, готовые заплатить любую цену за избавление от тирании. Но после XX съезда в народе родились надежды. «Борьба с культом» и «восстановление законности» были приняты многими за вынужденное самоограничение произвола. Началось движение за пользование конституционными правами, нацеленное на превращение фиктивной гражданственности в подлинную, на постепенное безболезненное и бескровное перерождение тиранической власти. Тиранам давался шанс превратить свое правление в законное.

Они его отвергли. Обещание восстановить законность оказалось обманом. Партийные правители хотят увековечить произвол.

Увековечение произвола означает расчеловечение человека. Оно идет сверху: тиран становится зверем. Оно идет и снизу: рабы превращаются в скот. Сталин без колебаний и сомнений вел Россию именно по этому пути. Тираническое начало, какие бы формы оно ни приняло, в нашей стране воспринимается как сталинское. Русский человек может не знать, что такое свобода. Но несвободу он знает: на ней клеймо сталинщины.

Выстрел в воротах Кремля — выстрел по сталинщине. Он был направлен не в Брежнева, не в Подгорного, не в Косыгина, но в любого из них. Он бил не по тирану, а по тирании. И хоть тираны живы, — промаха не было.

Угроза бессудной расправы повисла над беззаконным правительством. В ней исторический смысл самопожертвования у кремлевских ворот.

Совет НТС

12 февраля 1969 года

(«Посев» № 3, 1969 г.)