8. Борьба за частичные требования

Власть после XX съезда. Развенчание Сталина, начатое на XX-м съезде КПСС, открыло стране новые перспективы не революционного взрыва, а постепенного размыва тоталитаризма. Собравшись в Кидрихе-на-Рейне летом 1956 года, Совет НТС дал анализ новой обстановки. Не предсказывая сроков, он показал верную картину развития событий на три десятка лет вперед.

«Фиговым листком „культа личности“ нельзя скрыть тот факт, что в течение десятков лет силами коммунистической партии творились те преступления, в которых сейчас обвиняют одного только Сталина» ... «К XX съезду правящая верхушка пришла раздираемая противоречиями, изолированная не только от народа, но и от партийных масс. В этой обстановке у коммунистических диктаторов было два пути: установить единоличную диктатуру или разделить власть с партийным активом... Они выбрали второй путь».

«Главное решение XX съезда — попытка опереться в борьбе за сохранение коммунистической диктатуры на правящий слой и противопоставить его революционным силам». Но «правящий слой, по мере привлечения его к соучастию во власти и по мере дальнейшего своего расширения, сталкивается с проблемой ответственности, которая неизбежно расслоит его. Одна его часть будет ... добиваться от власти еще больших гарантий и привилегий для себя, стремиться закрепить свое положение и оставить нетронутым основной фундамент режима. Другая часть будет добиваться от власти реформ и постепенной эволюции коммунистического режима к некоей форме правового государства, которая в идеале часто приближается к одному из вариантов западно-европейского социализма».

В результате этого расслоения и ослабления власти в стране возникает новое явление — реформизм — который разделяется на: 1. Пассивный реформизм (ожидание милостей от власти, тормозящее революционный процесс), 2. Активный реформизм (стремление провести реформы, не меняя основ режима, которое может стать попутчиком революционного процесса) и 3. Радикальный реформизм — «требование коренных, последовательных изменений, ведущих к правовому строю эволюционным путем. Это течение, по мере нарастания революционной ситуации, объективно станет союзником революционных сил в обшей борьбе за единые конечные цеди» (Резолюция Совета НТС, 14 июля 1956 года).

НТС видел, что большевики, захватившие власть силой, никогда от нее не откажутся добровольно, что устранить диктатуру может только сила. Поначалу эта сила виделась субъективно, в виде Освободительной армии (в 1942–45 гг.), или в виде народного восстания (в 1948–56 гг.), успешный — в рамках своей страны — пример которого показала Венгерская революция. Но затем возникает мысль, что рычагом, который заставит диктатуру поступиться властью, могут стать и объективные исторические силы, такие, как мировая научно-техническая революция и неизбежное отставание планового хозяйства.

«Суть революция в Советском Союзе, таким образом, вовсе не в стачках и не в баррикадах, хотя угроза последних и играет немаловажную роль. Политическая революция в СССР — это не событие, в процесс коренного, качественного изменения режима, в ходе которого будет ликвидирована хозяйственная, культурная и политическая монополия коммунистической партии. Наиболее вероятной формой этого процесса в сегодняшних условиях представляется ступенчатый снос диктатуры, при котором более молодые и радикальные, менее связанные условностью марксистского мышления группировки правящей партии будут постепенно оттеснять от власти более консервативные группы, пока на политическую арену не выдвинутся силы, стоящие полностью вне символов коммунизма, которые и завершат ликвидацию диктатуры» (Б. Сергеев [Пушкарев], «Свобода нужна сегодня», доклад на XI политической конференции «Посева» 30. 8. — 2. 10. 1959).