(5. Раскол НТС в США)

К сожалению, мои усилия привели к переутомлению, а с ним пришла и очередная язва желудка. Пришлось просить руководство о замене меня другим лицом. К тому же я стремился вернуться к основной моей деятельности — журналистике и изучению СССР. Казалось бы, новым председателем должен был быть назначен кто-то из Центрального Правления отдела. Но оказалось, что предусмотрительное Исполнительное Бюро прислало в Нью-Йорк В. Д. Соколова-Самарина — одного из «новых ценных кадров». Летом он появился в Нью-Йорке вопреки «нуждам фронта», где у него была важная роль.

20 сентября 1951 года я сдал дела Самарину — он оказался типичным советским партаппаратчиком и повел отделение по иному пути. Все новопоколенческое подверглось притеснениям, под его руководством начались интриги и подсиживания, в конечном счете приведшие к острому кризису и развалу отделения. На должности в отделении Самарин поставил «своих людей», вытеснив прежних, зарекомендовавших себя с лучшей стороны членов отделения В. Ф. Герасимова и И. П. Нефедова. Членов Союза из «новой эмиграции» Самарин настраивал против «старых эмигрантов» и тех из «новой», кто проникся новопоколенческим союзным духом. Мало-помалу в отделении сложилась крайне нездоровая обстановка, начался разлад и противпоставление людей Самарина большинству членов отделения. В отделении Самарин старательно проводил линию Островского и иже с ним. Дошло дело до серьезного конфликта, вызванного желанием группы членов заменить Самарина старым и верным новопоколенцем Г. И. Поповым, в то время казначеем отдела. Временно Самарин был вынужден отказаться от поста председателя отделения, и на его место пришел Ф. В. Каклюгин, молодой человек, сын старого эмигранта.

При поддержке из центра Самарин продолжал свою разлагательскую деятельность. В отделении он завел «отдел кадров» по образу и подобию ВКП(б), с доносчиками и соглядатаями.

Этот процесс развивался в связи с мерами и переменами, осуществлявшимися Исполнительным Бюро, в котором главную роль играл Е. Островский. В 1952 году на очередной конференции «Посева» Островский обратился к аудитории с коммунистическим «Товарищи!» Это обращение вызвало в отделении бурю протестов, и даже Центральное Правление Северо-Американского отдела по этому поводу заявило протест Исполнительному Бюро. Но Самарин полностью поддерживал порочные положения доклада Островского. Неблагоприятными для Островского были отклики и из других отделений: из Вашингтона, где было отделение, составленное преимущественно из старых новопоколенцев, и из Монтерея в Калифорнии; протестовали и одиночки, проживавшие в разных городах США. Но зло пустило уже глубокие корни, во всем Союзе развивался кризис.

26–27 декабря 1953 года в Нью-Йорке состоялся второй Поместный съезд САО, прошедший весьма бурно. По предложению Д. В. Шульгина большинством голосов была принята резолюция о созыве общесоюзного съезда для решения наболевших проблем жизни Союза. А после закрытия съезда состоялось выступление «товарища из центра» — А. Н. Артемова, резко и недвусмысленно отвергшего резолюцию о созыве общесоюзного съезда. Его наглая и циничная речь, видимо, и была задумана как вызов новопоколенцам, привыкшим к свободе духа и добрым правилам союзной жизни. Вполне естественной была реакция на его выступление. От Союза начали отпадать одиночки. А целая группа союза, образовавшаяся в противовес «фракции» Самарина, после съезда перестала посещать собрания отделения в клубе на авеню Либерти в Бруклине. Предчувствуя неизбежный развал Союза, к которому стремилось Исполнительное Бюро, мы старались удержаться до намечавшегося взрыва в Франкфурте. Но 10 августа 1954 года мы, 23 члена Ньюйоркского отделения, были вынуждены подписать коллективное заявление о выходе из Союза. Одновременно мы объявили об образовании Инициативной группы по созданию организации свободных солидаристов и приступили к изданию на ротаторе своего печатного органа «Трибуна свободных солидаристов». К группе присоединились в Германии Н. И. и Л. Т. Осиповы и новопоколенец из Польши И. Н. Виноградов. Мы поставили перед собой задачу пересмотра всего идеологического и программного багажа с возвратом к демократическому уставу. К сожалению, наша инициатива, несмотря на усилия, развития не получила. Группа просуществовала до 1968 года и постепенно сошла на нет.