(6. Антисемитизм Романова. Имперское сознание)

Был ли Евгений Романов антисемитом? Конечно, его в этом обвиняли, но никто не мог процитировать хотя бы одно его антиеврейское высказывание. И я не могу, хотя мы с ним дружили (и попивали) в течение многих лет. Он считал еврейскую тему совершенно лишней для НТС — и я с ним был полностью согласен. Кроме того, он был русским националистом и имперцем, как и я, однако ни на йоту не был шовинистом. Кроме того, в отличие от меня ЕРО хорошо помнил, как во время Второй мировой войны генерал Власов, постоянно пытавшийся обойти в своих прокламациях антисемитизм, но, не обладая под германским национал-социалистическим надзором возможностью это сделать, максимально смягчал антиеврейские лозунги РОА — и в конце концов оказался между двумя огнями. Хотя ЕРО было жаль, что огромная еврейская иммиграция из СССР год за годом проходила мимо нас; некоторые журналисты, например, шли на американское радио и в другие пропагандистские учреждения такого рода, и там время от времени поливали НТС грязью: мало им было, вероятно, родной советской власти. Но, с другой стороны, могли ли они искренно быть на стороне людей, мечтающих о возрождении не просто России, а Российской империи?

Вопрос о сути имперского сознания может показаться сложным, хотя на деле, если уйти от пропагандистских построений, в особенности псевдофилософских, он прост: речь идет о сверхдержавности, связанной в мировой истории со стремлением завоевать мир, как его воспринимали завоеватели в разные века и тысячелетия. Само это слово манит. Во время создания империй никто никогда не останавливается добровольно, мол, хватит; это делают естественные и искусственные препятствия, поэтому империи, в конечном счете, существуют (как правило) не очень долго. Когда очередная империя рушится, остается имперскость сознания, память о былой мощи. Меня грело пушкинское «Клеветникам России», рассказы в закусочных о «сорока тысячах танков», старые утверждения типа «пусть не любят, лишь бы боялись», пока я не понял, что имперскость сознания скорее вредит национализму, чем дополняет его. Но если возрождение Российской империи есть по своей современной сути воссоздание российской нации, тогда все становится на свои исторические места. Но убедить сегодня сотни миллионов людей, что шовинист — враг националиста нет малейшей возможности, поскольку этих врагов уже по всему свету объединили мощной целенаправленной пропагандой в единое целое. Поэтому в НТС и не ждали от советских евреев-иммигрантов, ничего, кроме враждебности, а значит следовало, как это сделал ЕРО, не обращать на них внимания.

Обычно Евгений Романович раз в неделю приходил к нам ужинать: за вечер и далеко за полночь мы неизменно выпивали две бутылки вина и граммов триста коньяка, ели на французский лад, то есть много и вкусно, и спорили на разные темы (он медленно и спокойно, я быстро, резко и подчас до хрипоты). Поэтому официальное приглашение на ужин в ресторан означало с его стороны только одно: очередное задание. Быть русским революционером, наследником Белого движения, а если точнее, ощущать себя таковым, мне очень нравилось... Но в Союзе Советских в разговорах со знакомыми и даже с некоторыми друзьями я это чувство старался прятать.