(3. Первые военные вести из России)

* * *

Окружение немцами 3-й и 10-й советских армий между Белостоком и Минском и захват в плен большого количества солдат и офицеров дали немцам огромное начальное преимущество — перед ними не было сколько-нибудь организованного советского фронта. Танковые дивизии катились быстро на восток, почти не встречая сопротивления. В своих победных «зондермельдунг» немцы раздували потери советских войск, преподносили фантастические цифры захваченных пленных — 328 тысяч под Белостоком и Минском — 3 с лишним тысячи танков, множество орудий и прочей добычи.

На душе было тревожно, хотя к цифрам я относился скептически. Важнее было знать, как встречает немцев население СССР.

Вскоре после начала военных действий я смотрел в кинематографе одну из первых немецких «Вохеншау». Почти все это обозрение было посвящено войне с СССР. Запомнились на всю жизнь два кадра. На первом из них — немецкие танки, несущиеся по еще не убранным хлебам в Белоруссии. Застигнутые войной в поле крестьянки радостно смотрели на танки «освободителей», улыбались и от всей души благословляли их крестным знамением. Затем объектив обратил свое внимание на высокого, статного старика с длинной седой бородой. Лицо крестьянина было каменным, а в глазах светились недоверие и едва сдерживаемая тревога. Может быть, уже в Первую мировую войну дедушка познал немцев и опасался их сейчас?

Эти два мимолетных кадра кинохроники передали в миниатюре настроение населения. Одни верили в освобождение от коммунизма, другие опасались за судьбу России.

Во многих городах и селах немцев встречали с хлебом-солью. Так было в первые два-три месяца войны. Но когда взятых в окружениях красноармейцев стали морить голодом, и вести о немецких жестокостях дошли до армии и советского тыла, настроения стали меняться не в пользу немцев. Участились побеги из лагерей военнопленных, некоторым удавалось добраться до своих, а неудачники расстреливались на месте лагерной охраной. Сколько русских людей погибло в немецких лагерях — известно одному Богу.

* * *

После войны в эмиграции воцарился миф — «миллионные армии сдавались немцам», конечно, добровольно. Но миф есть миф, а действительность есть действительность. Большому количеству взятых в плен предшествовали жестокие бои — о них обычно сообщали немцы в своих «зондермельдунг» и обычных оперативных сводках. Многочисленные окружения советских армий были не столько результатом немецкого военного искусства, сомнению не подлежавшего, сколько неподготовленностью армий к войне и руководством самого Сталина и таких его «богатырей», как Буденный и Ворошилов. Сталин упрямо цеплялся за территорию, и окружение пяти армий к востоку от Киева было делом его рук. Каждому генералу, скажем, такому, как М. П. Кирпонос, было ясно, что дальнейшая оборона Киева бессмысленна и чревата грозными последствиями. Окружение на большом пространстве было полно дыр, и генерал Власов сумел вывести свою 37-ю армию из-под Киева на восток. А геройский командующий 5-й армией генерал М. И. Потапов, задавший немцам много хлопот у Коростеня, погиб вместе с остатками своей обескровленной армии {Ошибка: генерал Потапов не погиб, а попал в плен — Прим. электрон. ред.}. Эти поражения — вина Сталина, предоставившего немцам, по выражению начальника немецкого Генерального штаба генерала Гальдера, «тактическую внезапность» нападения на СССР.

Подспудное недовольство советским строем и желание борьбы с ним проявлялось у военнопленных уже в плену, хотя отдельные добровольные сдачи небольших групп и имели место. Лишь со временем, и то больше благодаря немецким генералам, понимавшим обстановку лучше фюрера, стали возникать антисоветские войсковые части в рядах немецкой армии.

* * *

Немцы под Москвой. Боб и я напряженно вслушиваемся в радиосообщения обеих сторон и отмечаем на карте продвижение немецких армий. Боб явно нервничает, и мы задаемся вопросом: возьмут немцы Москву или нет?

И вдруг — советское контрнаступление, начавшееся 5 декабря 1941 года, оказавшееся полной неожиданностью для Гитлера и его генералов. Немцы были отброшены почти к Смоленску, понесли большие потери людьми и техникой. Победа под Москвой еще не обозначала коренного перелома в войне. Но уже было ясно — победа ускользнула из рук немцев безвозвратно.