Глава VII. Е. Р. ОСТРОВСКИЙ В БЕРЛИНЕ

Работой НТС на юге России руководил энергичный и смелый Е. И. Мамуков. К сожалению, он не оставил письменных воспоминаний о своей деятельности. Насколько представляю себе ее по отрывочным данным, на юге были лишь три города, в которых образовались крупные группы НТС: в Киеве, Одессе и Екатеринославе, переименованном большевиками в Днепропетровск. Впрочем, были попытки организовать группу НТС в Крыму, но там члены НТС встретили сопротивление людей знаменитого капитана Фосса, одного из воротил «Внутренней линии» РОВС-а, и дело не получило развития.

В конце августа 1941 года немцы взяли Днепропетровск. Среди немногочисленных представителей тамошней интеллигенции, оставшихся в городе после его эвакуации и отступления красной армии, оказался Евгений Романович Островский. Вскоре он был назначен немцами редактором местной газеты.

Некоторое время спустя из Берлина в Днепропетровск приехали инженер Миркович с женой Елизаветой Романовной. Эти два члена подпольного Берлинского отделения знакомились с людьми из местного населения с целью привлечения их к работе НТС. Среди привлеченных была Валентина Михайловна Шимановская, муж которой был сослан чекистами в концлагерь. Тогда же Е. Р. Миркович познакомилась с Островским. Но, по словам Е. И. Мамукова, ни она, ни ее муж не посвятили Островского в то, что они состоят в НТС.

Одним из первых русских эмигрантов, посетивших Днепропетровск после занятия его немцами, был Николай Февр, разъездной корреспондент берлинского «Нового Слова». Он познакомился с Островским и очень тепло писал о нем в газете после встреч в домике на Нагорной улице. Между ними установились дружеские отношения, и, если не ошибаюсь, Островский присылал корреспонденции, печатавшиеся в «Новом Слове» под псевдонимом.

В начале июня 1943 года в Днепропетровск прибыл Мамуков. В. М. Шимановская посоветовала Мамукову познакомиться с Островским. Знакомство состоялось, а во время второй встречи Мамуков рассказал Островскому о себе, о целях приезда в Днепропетровск и о своих планах организации подполья НТС. Вторая встреча закончилась приемом Островского в НТС. По советам Шимановской и Островского Мамуков познакомился с рядом лиц как в Днепропетровске, так и в Кривом Роге и других украинских городах.

Тесня немцев, красная армия заняла Днепропетровск 25 октября 1943 года. Какое-то число местных жителей заблаговременно эвакуировалось из города, среди них был и Е. Р. Островский.

Вскоре Островский появился в Берлине. Знакомство с Февром привело его в состав редакции «Нового Слова», а хвалебные отзывы Мамукова — на верхи берлинского подполья НТС.

Однажды я вышел из корректорской будки, чтобы что-то сказать ручным наборщикам, и неожиданно для себя увидел незнакомого человека, стоявшего около одной из наборных касс. Меня поразило его лицо: насупившись, он смотрел сквозь очки словно невидящими глазами, и было очевидно, что он тяжело и сосредоточенно о чем-то размышлял. Одутловатое лицо, мрачный вид и какие-то излучавшиеся им неприятные флюиды произвели на меня крайне неблагоприятное впечатление. Он стоял довольно долго, никого и ничего не замечая. Затем вышел из наборного цеха и куда-то ушел. Я спросил одного из наборщиков, кто это? Наборщик ответил, что фамилии его он не знает, но ему сказали, что это новый секретарь редакции «Нового Слова» и что теперь он будет выпускать газету. Действительно, накануне выхода номера незнакомец появился в наборной и начал с метранпажем верстать номер.

Дня через три ко мне в корректорскую заглянул С. П. Рождественский. По простоте сердечной он обычно с восторгом отзывался о «новых кадрах», вступивших в ряды НТС. Не менее восторженно рассказал мне и о новом секретаре и «нашем крупном работнике», прибывшем с Востока. Незнакомец, которого я увидел ранее за кассой, оказался Е. Р. Островским. Прошло еще немного времени, и Островский пришел познакомиться со мной. На этот раз он был в лучшем настроении и даже приветлив. Но и после короткого разговора у меня не развеялось первое впечатление. Казалось бы, зная, что я член НТС, он мог бы рассказать хотя бы вкратце о себе и своем прошлом. Но не тут-то было: он так и остался застегнутым на все пуговицы.