(3. Речь А. Власова 18 ноября 1944 г.)

* * *

18 ноября 1944 года в большом зале «Европа-Хауз» состоялось многолюдное собрание представителей народов России. На сцене были установлены одиннадцать национальных флагов — по числу наиболее крупных народов страны, здесь же лицом к собравшимся сидели члены КОНР.

А. А. Власов выступил с большой речью. В этой речи он подчеркнул большое значение февральской революции 1917 года и указал на тот обман, на который пошли большевики в своем стремлении к захвату власти. Кучку ленинцев он назвал партией обманщиков и демагогов, терроризовавших страну и превративших ее в огромную тюрьму.

С напряженным вниманием слушали речь сидевшие в зале русские люди. Зал словно вздохнул, когда Власов произнес тронувшие сердца слушателей слова:

...«наше революционное выступление народов России отличается от предыдущих, во-первых, тем, что за пределами родины находится не малочисленная группа борцов, а многие миллионы сыновей и дочерей родины и, во-вторых, тем, что возникло оно на нашей родной земле, а здесь получило лишь свое оформление».

Заканчивая речь, Власов с воодушевлением сказал:

«С нами симпатии всех прогрессивных народов мира. С нами надежды и чаяния народов России. Эта воля выражена в Манифесте Комитета Освобождения Народов России».

Бурными аплодисментами аудитория приветствовала речь Власова. Раздались приветственные крики, и чувствовалось, что слова Власова дошли до глубины сердец, измученных советской властью.

После речи Власова были краткие выступления офицеров и солдат фронтовиков. Говорил от имени украинцев Юрий Александрович Музыченко, член Комитета, с ним меня связывали дружеские отношения с тех пор, когда он приходил в типографию Кёнига выпускать украинскую газету. Слово от Православной церкви произнес отец Александр Киселев, духовник РОА, хорошо знавший Власова, Меандрова, Малышкина.

По окончании официальной части собрания радостные участники горячо обсуждали знаменательные события. В большой толпе по большей части незнакомых людей встретились мне и давно знакомые.

Я был обрадован встречей с герцогом С. Н. Лейхтенбергским, бывшим председателем НСНП. Он и его четыре дочери присутствовали на собрании, приятно было видеть девушек, которых я помнил еще детьми. Сергей Николаевич рассказал мне о том, что его вскоре должны взять в немецкую армию, чего он никак не хотел бы. Тогда я ему сказал, что немедленно переговорю с генералом Закутным. Знания Сергея Николаевича как раз и были нужны Гражданскому управлению. Он в совершенстве владел русским, немецким и французским языками, знал жизнь эмиграции и немецкие порядки и мог принести большую пользу ОДНР. Немедленно я переговорил с Закутным, сразу же давшим свое согласие. Дмитрий Ефимович познакомился с Сергеем Николаевичем, оба понравились друг другу.

Едва я успел закончить устройство Сергея Николаевича, как ко мне подошел Виктор Александрович Ларионов, герой взрыва на Мойке в июне 1927 года. У него ко мне было дело иного свойства.

Мы поздоровались по-дружески, словно никогда не было резкого его осуждения моего выступления в Париже с разоблачением деятельности «Внутренней линии» РОВС-а.

— Борис Витальевич, — начал озабоченно Виктор Александрович, — знаете ли вы, что Фосс здесь?

— Нет, не знаю, но и не удивляюсь.

— Он хочет вступить в РОА и вообще участвовать в Русском Освободительном Движении. Этого никак нельзя допустить. Знаете ли вы, чем он занимался на занятых немцами территориях России?

— Ну, кое-что до меня доносилось. Я знал, что после вторжения немцев в Россию, летом 1941 года Фосс с группой молодых людей проехал из Софии через Бухарест на юг России и там проводил немецкую политику, в конечном счете полезную Сталину.

— Знаете ли, что он мне сам рассказывал? Подумать только! Он хвастался, что выжигал деревни и села, чем-то опасные для немцев, ну, и около Винницы, где был штаб Гитлера.

— Хорошо, я переговорю с кем надо. Встретив тут же генерала Закутного, я рассказал ему о беседе с Ларионовым. Дмитрий Ефимович улыбнулся и сказал:

— Да, этот тип пытался вступить в РОА, но ему категорически отказали. О его «подвигах» Комитету хорошо известно, такие нам не нужны.

Торжество окончилось, наступали будни. Невеселые будни ОДНР.