2. КРИТИКИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КЛАССИЦИЗМА

Кроме многочисленных протестов, имеющих чисто эмоциональный характер, сомнения в незыблемости законов классической политической экономии возникли и в ученой среде. Испокон веков люди строили свое общество, основывали свои государства, вели хозяйственную жизнь, мало заботясь о том, нарушали ли они этим естественный ход вещей или нет. Они следовали своему естественному здравому смыслу и действовали сообразно ему, когда возникали те или иные трудности. Так возникла и сама наука, так шел вперед прогресс человечества. Правда, и в старину бывали случаи, когда тот или иной хозяйственный или политический строй старались удержать вопреки возникшей необходимости его изменить, но это обычно было в периоды упадка, а не развития. Теперь же, говорили критики классицизма, в переходный период, когда происходят бурные перемены в технике и социально-экономических отношениях, накладывается вдруг табу на всякое сознательное вмешательство в происходящее — во имя весьма сомнительных метафизических правил. Идя по этому пути, следовало бы вообще узаконить полную анархию:

«Самой большой практической ошибкой политической экономии, — говорит Огюст Конт, — является то, что она, подобно другим отделам метафизической философии, узаконивает анархию, и опасность от нее только увеличивается от того, что она одета в современные научные формы... Она утверждает универсальную догму о том, что отсутствие всякой регулятивной интервенции — самое лучшее средство для спонтанного прогресса общества; так что во всяком серьезном случае, когда возникает какая-либо критическая практическая потребность что-либо предпринять, она только способна снова и снова повторять свою идею систематического отрицания. Так как она видит естественное стремление человечества к известному порядку, которое она не способна воспринять как порядок, основанный на социальных отношениях, она проповедывает принцип отсутствия регуляции, который, если его логически довести до конца, приведет к методическому уничтожению всякого государства».

Но не только практическое применение учения классической школы ведет к опасным результатам; сама эта наука зиждется на нетвердом основании. Прежде всего, кто эти классики? Как они дошли до такого понимания естествознания, что установили законы экономики?

«Неспособные, в силу полученного ими образования, — говорит Конт, — на научное наблюдение даже простейших явлений, на действительное понимание того, что есть естественный закон, что есть его демонстрация (доказательство), они конечно не были способны на применение метода, в котором у них не было никакого опыта, да еще и к самой трудной области анализа».

Английский критик экономического классицизма Ричард Джонс не менее беспощаден:

«Процесс, которым пользовались, чтобы вывести все эти заключения, на самом деле содержит всякую возможную ошибку, которая только может быть рождена невниманием к фактам и извращенным злоупотреблением своих мыслительных способностей... Теоретическая необоснованность этих доктрин для всякого, кто привык подвергать теоретические взгляды испытанию на фактах, была затемнена практическими выводами, к которым эти доктрины пришли: предполагаемое постоянное снижение сельскохозяйственной продукции, его предполагаемое влияние на прогресс аккумуляции капитала и затем, нелогичным выводом из неверного факта, — неспособность человечества удовлетворять потребности увеличивающегося населения. Все эти пункты утверждались с видом научного превосходства... Теоретическая защита этих взглядов запятнала нравственные воззрения части (надеемся, что небольшой) образованных классов общества; но что усиленная пропаганда этих взглядов начала делать свое злое дело разрушения морального достоинства и уничтожения всякого нравственного чувства среди низших классов, это — факт, который каждому, знакомому с предметом, известен как совершенно несомненный».

Симон де Сисмонди (1773 – 1842) был особенно интересным критиком классической политической экономии. Он заимствует для нее у Аристотеля термин «хремастика». т. е. наука о богатстве, и отрицает за ней право называться политической экономией. В написанной им книге «Новые принципы политической экономии» он высказывает совсем новый взгляд на нее:

«Мы верим, что настоящая политическая экономия должна быть всегда готова на составление прикладных правил; она не должна довольствоваться показом абсолютного добра и абсолютного зла и составлением абсолютных законов о населении и богатстве, но она должна также изучать трудности, которые сопутствуют любым данным обстоятельствам... и подчинять свои правила основному общественному закону в поисках наибольшего блага человеческого рода».

Благодаря учению Сисмонди о цели политической экономии, он может быть назван предшественником Г. Пеша и других экономистов-солидаристов. Во всяком случае, он оказал значительное влияние на появление и развитие идей экономического солидаризма.

Следует еще указать на остроумное замечание К. Родбертуса, относящееся к натурализму классиков: «Только в природе вещи и отношения содержат в самих себе свой собственный рациональный закон; в обществе это требуется от человека».