Глава XIII. «ЗА РОССИЮ» В БЕЛГРАДЕ

С первого своего номера союзная газета «За Россию» стала в полном смысле слова боевым органом новопоколенцев. Бескомпромиссно антикоммунистическая, она призывала к революционной борьбе против подавившего великую страну антинародного тоталитаризма. Одни ее «шапки» ярко свидетельствовали о настроениях, переживаниях и целях Союза: «Мало хотеть — нужно дерзать!», «Только Национальная революция — путь к освобождению Родины!», «Пусть каждый поможет революционной пропаганде Союза», «В свободе духа — залог победы», «Лицом к врагу по всему фронту», «Путь Союза — суровый путь годных и готовых», «События надвигаются — будем готовы. В дерзании наш путь!».

Под давлением советского правительства болгарские власти летом 1934 года вынудили Союз переменить «место издания». Начиная с № 31, газета печаталась без указания места печатания, хотя и продолжала выходить в Болгарии, не изменив названия. «Внешние причины» вызывали, по словам Исполнительного Бюро, необходимость «часто менять место издания газеты», но она — «знамя Союза», и будет выходить, вопреки давлению советов.

1 декабря 1934 года в Ленинграде был убит Киров, и советская печать в лице «Правды» от 23 и «Красной звезды» от 24 декабря 1934 года, обвинила НСНП в причастности к убийству Кирова. Хотя последнее и было чисто сталинским начинанием, но оно случайно совпало со специально предназначенным для распространения в России ноябрьским номером «За Россию». В этом номере была статья «Чего они боятся?», а в ней фраза: «Надо убрать Сталина, Кагановича, Ягоду, Кирова и присных». Этот несомненно террористический призыв вызвал гнев советской власти, и тогдашний наркоминдел М. Литвинов размахивал этим номером на заседании Лиги Наций в Женеве. В результате очередного советского нажима, хотя и без указания места издания, газета была переименована и стала называться «За Новую Россию». Содержание осталось таким же новопоколенческим, как им и было до перемены, в скобках к номеру 1 значилось — 36. В дальнейшем те же причины вызвали ее переименование в газету «За Родину», но с указанием Софии как места издания с ответственным редактором Д. Михайловым — Д. М. Завжаловым, улица Гурко № 32. В каждом номере было очередное извещение Исполнительного Бюро о делах Союза, его очередных задачах, об отношении к текущим событиям, о развитии идеологических положений, о тактике Союза и о других считавшихся важными проблемах. Написаны эти обращения к членам Союза были просто, задушевно, подчас пламенно и зажигательно. В них не было и тени бюрократизма — то было живое слово, искреннее и подкупающее.

Обычно в каждом номере были статьи В. М. Байдалакова и М. А. Георгиевского. Оба писали призывно, подчас страстно и пламенно. В их статьях бился пульс Союза — молодой, творческой, активной организации, у которой слова не расходились с делами. И все же, при внимательном чтении, было не трудно обнаружить разницу между этими двумя авторами. Байдалаков не был идеологом. Георгиевский им был. Если что-то идеологическое появлялось из-под пера Байдалакова, то это было отражением мыслей, уже высказанных Георгиевским. Да и в статьях тактического характера преобладало перо Георгиевского. Был М. А. к тому же и «министром иностранных дел» Союза, благодаря знанию многих языков, в том числе и древнееврейского. Он чаще, чем Байдалаков, разъезжал по столицам европейских стран, встречался с политиками этих стран, ища у них сочувствия и поддержки борьбе Союза с комвластью. Георгиевский, как никто в Союзе, отлично знал международные дела, знал, что у Национальной России друзей почти нет, что трудно пробивать пути, облегчающие проникновение членов Союза в Россию.

В. М. Байдалаков	Проф. М. А. Георгиевский

Георгиевский придавал большое значение трудовому началу в идеологии и программных положениях НТСНП. Нужно было выбить «трудовую карту» у большевистских деятелей, монополизировавших вопрос о труде. Потому Союз и стал называться Национально-Трудовым Союзом Нового Поколения.

Не под силу мне в не слишком большой книге подробно описать темы, волновавшие Союз в тридцатых годах. Все же кое-что отмечаю вкратце.

Ежегодно 7 ноября отмечался День непримиримости, с призывом усилить борьбу с коммунизмом. Много статей разных авторов было посвящено проблемам Национальной революции. Много писалось на темы национально-трудового солидаризма, земельной проблемы, государственного устройства, причем Союз отметал федерацию и считал достаточным широкое местное самоуправление. Обычно на последней, 4-ой странице был большой отдел «По Союзу», в нем печатались сообщения о жизни местных групп во всех странах мира, где существовали ячейки Союза. Были сообщения из «Пограничья», то есть из тех мест, где отделения и группы новопоколенцев действовали в соответствии с требованиями секретной работы на рубежах России.

Возникает вопрос — а какова была численность Союза в тридцатых годах? Никогда точных цифр официально Исполнительное Бюро не публиковало. Но на глазок мы считали, что во всех странах русского рассеяния — Европа, Азия, Австралия, Северная Америка — в рядах Союза насчитывалось не менее двух тысяч членов. Могло бы быть и больше, но в Союз шли лишь готовые и годные, в этом была его сила.

Большое место в газете занимали статьи и сообщения о жизни в России и деятельности советской власти. Мое и А. С. Казанцева пребывание на «Льдине», с ее большим количеством советских газет и журналов, принесло газете и Союзу вообще огромную пользу. В марте 1939 года газета перешла на двухнедельное издание, ее авторитет в эмиграции стал неоспоримым, нередко статьи «За Россию» перепечатывались другими газетами.

Мой дебют в «За Россию» состоялся в июне 1936 года, когда я жил еще в Лионе. Статья «Казачество и коммунистическая власть», подписанная инициалами «Б. П.», была посвящена повороту советской власти лицом к казачеству, в связи с подготовкой к войне с Германией. Кстати, хочу отметить, что в Союзе тогда существовали казачьи секции, и процент казаков в числе членов Союза был значителен, председателем Союза был донской казак В. М. Байдалаков.